Пункт назначения 1978
Шрифт:
Я остановился, Иркину руку не выпустил, просто посмотрел на нее. Взгляд у сестренки был серьезный. Ей действительно нужно было знать ответ на этот вопрос.
– Знаешь, кто такие эгоисты? – спросил я.
Ирка сделала умные глаза, кивнула и тут же ответила:
– Нет, а кто?
– Люди, которые любят только себя. На других им плевать. Они хотят, чтобы все их желания исполнялись.
Ирка нахмурилась.
– Я никогда не буду такой, – сказала она убежденно. – А какое желание ты не исполнил?
Какое…
– Олег!
Я словно очнулся.
– Ты сам не знаешь какое? – В голосе у сестренки было удивление.
– Знаю. – Сказал я. – Она хотела, чтобы я бросил тебя и пошел за ней.
Ее пальчики крепко-крепко сжали мою ладонь. Ирка засопела в раздумьях. И наконец, задала самый важный вопрос:
– А ты меня не бросишь?
Тут мне даже не нужно было размышлять над ответом.
– Никогда, – сейчас я был абсолютно честен.
Про себя же подумал: «Я уже бросил тебя один раз. То, что из этого вышло, мне не понравилось».
До площади было рукой подать. Там возле фонтана за день успели возвести большой купол, установили вокруг него ограждение. Растянули разноцветные флажки, нанизанные на веревку. Рядом поставили раскрашенную во все цвета радуги будку – билетную кассу. Возле нее висело объявление:
Детский билет – 30 копеек;
Взрослый билет – 45 копеек.
Для детей до шести лет – вход бесплатный.
В самом низу была приписка – дети до шести лет без взрослых не допускаются. А едва не рассмеялся. Вот бы сюда сейчас защитников детей из моего прошлого. Вот бы они возмутились. Я прямо-таки слышал истерические вопли: «Как можно детям без родителей в такое опасное место!»
Удивительно, но здесь это не казалось ни странным, ни преступным. Такое было сплошь да рядом. Первоклассники сами ездили в школу на автобусе. И это не пугало и не возмущало никого.
По обе стороны от кассы красовались огромные афиши. Сразу стало ясно, что мотоциклов в шаре будет не один, а целых три. И на одном из них выступит девушка, судя по плакату совсем молоденькая и очень симпатичная.
Рупор над входом надрывался веселой музыкой. На улице начинало темнеть. Зажглись фонари. С желающими было не густо. Свободных мест оставалось много. Билетов сколько душе угодно. Я так и не понял почему – то ли все отправились смотреть кино, то ли отложили поход на представление на завтра. Очереди не было вовсе.
Возле самой кассы Ирка вдруг сказала:
– А она красивая, эта Вика. Ты правда не жалеешь, что не пошел с ней, а остался со мной?
Этот вопрос стал для меня полной неожиданностью. От девятилетней
– Нет, – ответил я, – не жалею. И не пожалею никогда.
Ирка осталась довольна услышанным.
– Это хорошо, – сказала она.
Мы подошли к окошку и без проблем получили два билета. Ирке дали детский, мне – взрослый. Спорить с этим никто не стал. Я даже примерно не представлял, до какого возраста положен детский билет, а переспрашивать не захотел.
Было без пятнадцати восемь. Возле входа потихоньку собирался народ. Мы остановились там же, я снова сгреб Иркину ладошку. Отчего-то стало страшно. Мне все время казалось, что я упущу ее, отвернусь, отвлекусь, потеряю и больше никогда не увижу. Это было похоже на паранойю, чем жутко меня злило.
Ирке же было любопытно. Она все время рвалась куда-то сбегать, что-то посмотреть. Одна, сама, как взрослая. В какой-то момент я не выдержал и попросил:
– Ир, давай договоримся, не убегай от меня. Если что-то захочешь увидеть, лучше скажи мне, я схожу с тобой.
Она возмутилась:
– Вот еще, я не маленькая! Я и сама могу!
И вырвала свою ладонь. Я взял ее за плечи, крепко, наверняка, повернул к себе, постарался говорить, как можно убедительнее:
– Ира, не злись. Постарайся понять, я отвечаю за тебя перед родителями. Ты удерешь, а у меня потом будут неприятности. Меня будут ругать. Неужели, ты этого хочешь? Неужели так должны поступать настоящие сестры?
Глазки у нее стали строгими, она задумалась и спросила:
– А тогда я стану как Вика? Стану этой… – Она попыталась выговорить: – Эгно…
Я не сдержался и улыбнулся. А потом подсказал:
– Эгоисткой.
– Стану? – Снова спросила она.
– Выходит так… Станешь.
Ирка понурилась.
– Я не хочу быть, как Вика. Я не хочу, чтобы тебя ругали. – Она высвободила плечи и снова вернула мне свою ладошку. – Я поняла.
Двери открыли без пяти восемь. Внутри царил полумрак. Сидячих мест не было. Публика заходила и выстраивалась по периметру, вокруг невысокого, по пояс ограждения. Взрослые ставили детей вперед. Никто не спорил, не шумел не толкался. Места хватало всем.
За ограждением, в самом центре на высокой металлической конструкции возвышался большой сетчатый шар. Помнится, я где-то читал, что шар этот чаще всего делали высотой семь метров. Я прикинул на глазок – примерно так, но голову на отсечение бы не дал.
С другой стороны купола, напротив входа для публики, от шара к самому пологу был установлен… Я не сразу смог подобрать название для этой конструкции. Больше всего она походила на металлический корабельный трап. Что ж, пусть так и будет. На точность я не претендовал. Ирка его тоже заметила и тут же зашептала: