Пунктирные линии
Шрифт:
Меня охватило внезапное желание пересчитать наши сбережения, и я поспешила к себе в постель, достала их и разложила по кучкам.
Две тысячи триста пятьдесят долларов. Именно столько было там, когда мы с Арией в последний раз пересчитывали деньги. Почти три года мы питались сэндвичами с арахисовым маслом и медом, ели все, что предлагали наши рестораны, и почти ничего не тратили, и все это ради того, чтобы у нас был достойный шанс на будущее.
Пожалуйста, пусть этого будет достаточно.
Я
— Привет.
— Привет. — Я покраснела.
Он протянул мне две свернутые в трубочку тортильи, вероятно, с арахисовым маслом и бананом внутри. Это был обычный здешний завтрак.
— Раз уж ты принесла мне ужин.
— Спасибо.
Он запрыгнул в грузовик, протянул мне один из свертков, после чего мы сели и поели.
Принятие пищи здесь проходило без фанфар и занимало всего несколько мгновений. Я пожалела, что у меня нет других дел, потому что к тому времени, как я прожевала последний кусочек, я все еще не знала, что сказать.
— Где Ария? — спросил он.
— На работе. Она ушла. — Вероятно, пока он был в душе. Пряди его темных волос были влажными и расчесаны пальцами.
— Ей следовало подождать.
— С ней все будет в порядке. — Я отмахнулась. — С чего бы твоей маме хотеть иметь с нами что-то общее?
— Кто знает? — Он нахмурился. — Но она чертовски сумасшедшая, так что…
Я ждала продолжения, но он не закончил фразу, а вместе с ней и мои надежды на то, что он расскажет мне о своем прошлом. Я доверилась ему. Доверит ли он мне когда-нибудь свою историю?
— Мне нужно зайти и забрать свою зарплату. Обналичить ее в банке. Хочешь пойти? — спросил он.
— Конечно. Но сначала я полью растения Арии.
— Хорошо. — Он встал. — Я помогу.
Тридцать минут спустя, поработав и совершенно определенно не говоря о поцелуе, мы с Карсоном шли в город.
— Хочешь кофе или еще чего-нибудь? — спросил он. — Я угощаю. Я определенно выпью, потому что у меня чертовски болит голова. Чертово пиво.
Я хихикнула.
— Надо было ограничиться двумя, как я.
— Как ты себя чувствуешь?
Смущенной. Счастливой. Озабоченной. Печальной. Выбирайте сами.
— Отлично. После душа мне стало лучше.
— Это хорошо.
И, по-видимому, на этом наш разговор о прошлой ночи закончился. Единственным звуком, который сопровождал нас, был стук наших ботинок по улице и тротуару. Когда мы добрались до ближайшего кафе, Карсон провел нас внутрь, направляясь к прилавку, где на витрине красовалась выпечка.
— Два черных кофе, — заказал он. — С собой.
Официантка кивнула, быстро наполнила пару белых бумажных стаканчиков
Он застонал, когда мы выходили за дверь.
— Боже, как вкусно пахло это печенье. Я чуть не стащил два. Гордишься тем, что я не ворую?
— Очень. — Я кивнула. — Я хочу когда-нибудь научиться печь. Когда у меня будет кухня. Я помню, моя мама много пекла. Мы с Арией помогали ей на кухне, насыпая ингредиенты в миску после того, как она их отмеряла.
— Какое печенье ты любишь больше всего? — Карсон отхлебнул кофе.
— Имбирное с патокой. Или тыквенное с шоколадной крошкой.
— Не думаю, что я когда-либо пробовал такое.
— Серьезно?
Он пожал плечами.
— Моя мама не очень-то любила печь. Или готовить. Или делать что угодно, кроме как захлебываться бутылкой водки.
— Мне жаль.
Он отмахнулся и сделал еще глоток.
Я отпила, поморщившись от горького привкуса. Кофе мне никогда не нравился. Может, с возрастом это и изменится, но я все равно буду его пить, потому что Карсон потратил доллар. И потому что это давало мне возможность чем-то заняться.
Я просто из кожи вон лезла. Как он мог быть таким спокойным? Таким нормальным? Неужели он хотел вести себя именно так? Как будто ничего не случилось? Может, притвориться, что ничего не произошло?
У меня внутри все сжалось. Он пожалел об этом. Наверное, так и было. Он пожалел о поцелуе. Я была ошибкой.
Фу. Я винила в этом пиво.
Я прикусила губу, пока мы шли, стараясь не расплакаться. Мы направились к автомойке, но, когда миновали небольшой парк, Карсон кивком пригласил меня следовать за ним по траве к скамейке.
— Давай присядем. Выпьем кофе.
В парке было пусто, вероятно, потому, что было еще рано. Днем здесь всегда были матери, которые качали детей на качелях и наблюдали, как они катаются с горки.
Мы с Карсоном сели на скамейку, так, чтобы между нами было видимое пространство.
— Думаю, нам, наверное, стоит поговорить о прошлой ночи.
— Да? — Я затаила дыхание.
— Я не собираюсь извиняться за то, что поцеловал тебя.
Воздух вырвался из моих легких.
— Я была уверена, что ты, возможно… пожалеешь об этом, может быть?
— Что? Никогда. А ты?
Мое сердце екнуло, и я покачала головой.
— Никогда.
— Хорошо. — Его плечи расслабились, и он поднес чашку к губам.
— Но… — Стаканчик застыл в воздухе. — Это что, что-то вроде замены?
Мне потребовалось собрать все свое мужество, чтобы задать этот вопрос.
Карсон повернулся ко мне лицом и поставил свой кофе на землю. Затем он придвинулся, сокращая расстояние между нами, пока его бедро не коснулось моего. Его рука легла на спинку скамьи.