Пунктирные линии
Шрифт:
В те дни, когда мы работали, никому из нас не приходилось беспокоиться о еде. И обычно на кухне оставалось достаточно для того, чтобы взять домой еще один-два сэндвича.
— Ветчина и сыр, — сказала я. Это было любимое блюдо Карсона, но я бы не сказала Арии, что именно поэтому я всегда просила его.
— Хорошо. Я ухожу. — Она стояла у выхода из фургона и ждала.
Я подошла и обняла ее.
В ту ночь, когда погибли наши родители, я не хотела желать им спокойной ночи. Я была в самом разгаре игры в «Фоллаут» (прим. ред.: Фоллаут — компьютерная ролевая игра, действие
Несколько часов спустя, когда они возвращались домой, пьяный водитель пересек центральную линию и врезался в их машину.
Десятилетняя я не понимала, что жизнь коротка. Я так переживала из-за глупой видеоигры, что не обняла родителей на прощание.
Больше я не повторю эту ошибку.
— Будь осторожна. — Я отпустила Арию и наблюдала, как она выпрыгивает из фургона.
Когда ее туфли коснулись земли, она посмотрела на меня и помахала рукой.
— Пока. Хорошего дня.
— Тебе тоже.
Мне не нравились те дни, когда мы ходили в город одни. Да, мы занимались этим почти три года, но это не означало, что это было безопасно. Пока мы не уедем, пока нам не исполнится восемнадцать, мы никогда не будем в безопасности. По крайней мере, до тех пор, пока мы не научимся управлять своими жизнями.
Ария не направилась к маленькой калитке в заборе свалки, которая служила нам личной дверью. Вместо этого она бросилась в гараж Лу и скрылась в ванной.
Я осталась стоять в конце фургона, ожидая, пока она выйдет. Затем, еще раз помахав, она исчезла среди ржавых машин и штабелей металлических деталей.
Я вздохнула, оглядывая свой мир цвета ржавчины. Все здесь было окрашено в оранжево-коричневый цвет. На некоторых старых машинах еще виднелись пятна краски — бирюзовой, черной или красной. Этот фургон когда-то был белым. Но с каждым днем краски постепенно тускнели. Кусочек за кусочком. Это была безнадежная битва с ветром, солнцем, дождем и пылью.
Единственным ярким, свежим цветом были растения Арии. С тех пор как девочки уехали, в этом году она выращивала все больше и больше.
Думаю, она скучала по Лондин, Джемме и Кэтрин больше, чем я. Не то чтобы я по ним не скучала. Скучала. Я скучала по нашим друзьям. Просто с их уходом стало… легче.
Мне не приходилось прилагать столько усилий, чтобы скрывать свою влюбленность в Карсона.
Вместо того, чтобы скрывать ее от пяти человек, мне приходилось скрывать свои истинные чувства только от двоих — моей сестры и самого Карсона.
Это было легко, когда я была здесь одна.
Солнце сегодня обещало быть теплым, что идеально подходило для полива, поэтому я спрыгнула с грузовика и нашла старую банку из-под кофе, которой Ария поливала свои растения. Она стояла возле одного из спущенных колес грузовика.
Наш дом не был роскошным, но он защищал нас от дождя. И от мышей. Это была старая машина для доставки
Передняя часть была разбита. Капот представлял собой смятый кусок металла, и где бы ни находился двигатель, я сомневалась, что он уцелел. Но кузов был в основном целый. Несколько рваных отверстий в металлической обшивке пропускали немного естественного света. Мы накрыли их пластиковыми занавесками для душа, чтобы уберечь от ветра, воды и насекомых.
Пришло время заменить занавески. Они были покрыты грязью. Но, поскольку оставался всего шестьдесят один день, я не видела смысла тратить деньги впустую.
Внутри грузовика у нас с Арией были свои стороны. У подножия каждого из наших спальных мест лежали рюкзаки. Рядом с подушкой я держала аккуратные стопки потрепанных любовных романов, которые покупала за десять центов в комиссионном магазине. Большинство из них я прочитала по десять-одиннадцать раз.
Книги образовывали что-то вроде небольшой полки, на которой помещались бутылка с водой, фонарик и мой будильник на батарейках. По ночам на этой полке также лежал складной нож, который я украла у дяди Крейга.
Я похлопала по карману, ощущая его тяжесть на бедре. Этот нож был со мной повсюду, даже на свалке.
Взяв банку, я направилась к гаражу. Это было одно из двух зданий на свалке, второе — лачуга, где жил владелец, Лу Майли.
Окна Лу были, пожалуй, грязнее, чем у меня, но ночью они пропускали достаточно света, чтобы мы знали, что Лу внутри. Зимой из его металлической трубы поднимался устойчивый столб дыма, а воздух наполнялся запахом костра. Лу почти все время был затворником. Он выходил на улицу только тогда, когда нужно было прибраться во дворе.
Я бросила быстрый взгляд на его хижину, уловив в воздухе запах бекона. Кухонное окно было приоткрыто, и Лу, должно быть, хорошо позавтракал.
В животе у меня заурчало. Батончика мюсли, который я съела раньше, должно было хватить до прихода Арии с работы. Нам нужно было заехать в продуктовый магазин и купить еще хлеба и арахисового масла, но мне заплатят только в пятницу.
И я отказывалась тратить наши сбережения.
Рядом с пластиковым пакетом с документами под моим спальником лежал еще один, набитый наличными. Половина всего, что мы с Арией заработали, уходила в этот пакет. Это было наше будущее, и мы строили его с абсолютной решимостью и дисциплиной.
Мы копили деньги, чтобы уехать отсюда. Эти деньги должны были стать основой тех дней, когда мы сможем позволить себе бекон на завтрак.
И плиту.
И холодильник.
Подавив голод, я отправилась в гараж. Он был почти в три раза выше хижины Лу, достаточно высокой, чтобы все его оборудование могло поместиться внутри.
Я проскользнула внутрь через металлическую боковую дверь и включила свет. Запах смазки, масла и бензина ударил мне в нос, когда я пробиралась мимо техники. Экскаватор. Трактор с большим ковшом. В дверях туалета гаража стоял погрузчик.