Пуповина
Шрифт:
– Я отправлю вас… отправлю, – пыхтел Владимир. – Туда, откуда вы вылезли, твари…
Он брезгливо толкнул ногой обмякшее тело тестя, и пожилой мужчина, не удержавшись, упал. Истекая кровью,
– Думала, я не знаю, что ты задумала? – шипел Владимир. Он взмахнул тесаком, срубив Ирине нос и часть щеки. Воздух завибрировал от раздирающего вопля. Держась за болтающийся кусок мяса на лице, Ирина на заплетающихся ногах заковыляла к Насте, но Кузнецов, зверея, ударил ее в спину. Удар был такой силы, что лезвие сломалось, попав в позвоночник, и он отшвырнул непригодное оружие в сторону. Взял со стола новый нож, замахнулся… Еще разок…
Ирина остановилась, глядя на дочь широко распахнутыми глазами. Потом без звука опустилась вниз.
– Папа! Папочка, не надо! – закричала Настя. Она зарыдала, в ужасе глядя на дикую расправу, ноги ее подогнулись, и она села на пол.
– Я
Он поднял голову и столкнулся взглядом с зайцем. Тот вальяжно восседал за столом.
– Хочу увидеть их вживую, – словно оправдываясь, пояснил Владимир. Он начал вспарывать по кругу, словно консервную банку, набухший живот Ирины. Заяц понятливо кивнул и потянулся за конфетой, лежащей в стеклянной вазочке.
– Ты не будешь разочарован, – проскрипел он, отправляя батончик в плюшевый рот.
Кузнецов держал наготове гвоздодер. Он не даст им уйти, ни одной твари…
– Володя… что ты делаешь?
Кузнецов медленно повернулся. Валентина Ивановна с кряхтеньем встала на четвереньки. – Не убивай нас. Пожалуйста.
Оскалившись, Владимир взмахнул гвоздодером. Удар пришелся четко между глаз, застряв в лобной кости, и ему пришлось упереть в грудь старухи ногу, чтобы выдернуть его. Больше она не поднималась, и Владимир снова занялся Ириной.