Пупсик
Шрифт:
«Его убил чей-то оргазм?»
«Главное несчастье для тебя сейчас не это, – сказал Ордош. – Я тут покопался в памяти принца, пока ты приходил в себя, а заодно и в твоей. И вот что могу тебе сказать: те годы, что ты зубрил трактаты по магии, ты потратил зря. Знания о том, как переплетать магические потоки тебе здесь вряд ли пригодятся. В этом мире магией владеют только женщины».
«А мужчины?»
«Мужчины здесь выполняют декоративную функцию – нужны для красоты. Ну, и для продолжения рода, конечно, – но это отдельная история. Их здесь в сотни раз меньше, чем женщин. И прав у них не больше, чем у домашних животных».
– Пупсик?!
Закрыл глаза, притворился, что нахожусь в беспамятстве.
Гул многочисленных шагов и голосов.
Чье-то шумное дыхание. Холодные пальцы прикасаются к моей шее.
– Он жив!
– Что?
– Он дышит! Сердце бьется!
Гул голосов стал громче на пару десятков децибел. Я подавил желание приоткрыть глаза и подсмотреть, сколько народу собралось вокруг меня.
– Как такое может быть?!
– Всем молчать!
Почти все звуки стихли. Только сопение над моей головой и шорох одежды.
– Все вон отсюда! – сказал все тот же голос.
Шарканье по полу многочисленных ног.
– Ты! Стой! Вернись! Бери его на руки!
Я почувствовал, как меня подняли с пола. Резкий запах пота и спиртного.
– Неси его в Мужскую башню! Осторожно! Это мужчина, а не твоя подружка! С ним нужно обращаться бережно! Если он не выживет, королева нам всем головы оторвет! У него через две недели свадьба!
– Слушаюсь, госпожа маршал, – сказала державшая меня на руках женщина. – Я… осторожно.
Захват ее рук чуть ослаб.
– Быстрей! Пошевеливайся!
– Слушаюсь, госпожа маршал!
Моя голова закачалась в такт торопливым шагам.
Очень захотелось «очнуться» и пойти самому.
«Не открывай глаза, дубина, – сказал тот, кто называл себя Ордошем. – Не выдай себя. Наш принц был умственно отсталым. Полным кретином. Пока притворяйся ветошью. Я после объясню тебе, как придерживаться нужного образа».
***
Как рассказал мне Ордош, мужчины в этом мире жили в изоляции от женщин. Для них выделяли территорию, где вероятность магических всплесков стремилась к нулю, и куда женщины заходили редко. В моем случае (или в случае принца Нарцисса) таким местом была башня Мужская.
Нет, это совсем не такая башня, в какой проживал архимаг Северик. Жилище принца больше напоминало обставленную роскошной мебелью тюремную камеру. Винтовая лестница с множеством ступеней и тесная по меркам дворца комнатушка на самом верху. И никаких удобств! Ни водопровода, ни санузла! Керамический горшок!
«Все не так уж плохо», – сказал голос Ордоша, когда вопли негодования в моей голове, вызванные описанием моего нового дома, утихли.
«А что же здесь хорошего? Горшок!» – сказал я, по-прежнему не открывая глаза.
В комнате, куда меня принесли и уложили на кровать, раздавалось чье-то тихое бормотание, сообщая, что я по-прежнему не в одиночестве. И потому я продолжал изображать бесчувственное тело.
«Я видел в твоих воспоминаниях, к каким удобствам ты привык в своем первом мире и в башне архимага. После такого, конечно, горшок вызывает уныние. Но в этом мире горшки тебя ждут не везде».
«Твои слова меня пугают».
«Ты не о том подумал, – сказал Ордош. – В плане технического оснащения этот мир похож на тот, в котором ты родился. С одним исключением: магия здесь заменяет электричество; и не только его. Я изучил
«Как это?» – спросил я.
«Она заменяет им все те источники энергии, которые придумали вы. У них есть стреляющее свинцом при помощи магического заряда оружие, потребляющие магическую энергию лампы и холодильники… и ни одного магического заклинания! Ни одного! Без своих технических приспособлений они не могут даже пламя свечи зажечь!»
«Откуда ты все это знаешь?»
«Прочел в воспоминаниях принца. Он, хоть и был идиотом, но кое-что о своем мире все же знал. Оттуда же, кстати, мы с тобой узнали и местный язык. Ведь не считаешь же ты, что местные общаются на языке твоего архимага?»
«А почему я… не помню или не вижу – даже не знаю, как правильно сказать – этих воспоминаний?»
«Тебе они не нужны. Я закрыл их от тебя», – сказал Ордош.
«Зачем?»
«Видишь ли, Сигей, в прошлой жизни я был колдуном. Практиковал магию смерти. Основным источником знаний для меня тогда являлась поглощенная мной память других магов и колдунов. За полтора десятка лет в моем разуме объединилась память всех колдунов Гор Смерти и еще пары десятков магов других направлений. Я научился отделять свои воспоминания от чужих. А ты на это не способен. Наш принц был психически нездоров. Он таким родился. Да и прочие мужчины этого мира смотрят на жизнь иначе, чем мы с тобой. Остатки личности принца, что все еще обитают в нашей общей голове, не оказывают на меня никакого влияния. Но я не хочу, чтобы у личности, которая управляет моим нынешним телом, появились привычки принца Нарцисса».
«Ясно. А ты, правда, был… этим, колдуном смерти?» – спросил я. О магии смерти я имел очень слабое представление: аргимаг Северик этим направлением не интересовался.
«Да. На закате своей жизни я стал очень плохим человеком. А может, и не был уже человеком. Жители стран, которые захватила моя армия, называли меня Злым Колдуном. И они были правы. Когда-нибудь я расскажу о себе подробнее. Но сейчас у нас нет на это времени. Нам с тобой нужно решить, что и как мы будем делать дальше. Долго ты не сможешь валяться в постели с закрытыми глазами. Скоро тебя попытаются привести в чувство. Дай-ка я попытаюсь объяснить тебе, как именно ты должен себя вести, чтобы не выбиваться из привычного для местных образа принца».
***
– Мне надоело кататься, – сказал я. – Хочу домой.
Из моего рта потекла заранее заготовленная порция слюны.
Я решил, что поведение предыдущего владельца моего тела, очень напоминает смесь маленького ребенка и карикатурной блондинки. Вот такому образу я теперь и старался соответствовать.
Жасмин извлек на свет большой отделанный кружевами платок и отработанными до автоматизма движениями вытер мне губы.
– Потерпите, принц, – сказал он. – Через час мы приедем в Залесск. Я сразу попрошу, чтобы сварили вашу любимую кашу.