Pure Silver
Шрифт:
Фонари резко погасли и мне стало очень не по себе. Была полная темень, я не видела тротуар под собой, а использовать волчье зрение крайне опасно.
Я почувствовала мешок на свой голове и хотела закричать, но мой рот крепко придерживали рукой. Я пыталась не паниковать, но как не паниковать, когда непонятно кто и непонятно зачем похищает меня? Меня держали, что даже с учетом того, что я почти оборотень, вырваться я не могла. Куда-то же меня привезут, тогда, думаю, я быстрее смогу разобраться, вряд ли они ожидают, что я не человек. И меня нет ни одной версии кто
Когда с меня сняли мешок и отпустили рот, мне быстро повязали ткань меж зубов, так что я не могла издать ни звука, кроме мычания или скулежа. Я увидела Эллисон и моего отца, который точно так же был привязан к стулу, как и мы с Эллисон.
Что происходит, и почему часть нашей семьи похищена я не понимаю. Я стала пытаться вырваться, но пока это не особо выходило. Эллисон была испугана даже посильнее меня. Да, возможно сейчас бы мне пригодились когти, лучше б появились они, нежели светящиеся глаза.
— Кристал, Эллисон. Как думаете, что изменится в вашей семье если одну из вас укусит оборотень? Что придется сделать вашему отцу? Какой выбор он может сделать? От одного укуса может все измениться, — послышался голос басом.
Становится интереснее. Что хотят донести до нас? Я и так боюсь жить в этой семье, потому что знаю, что моя жизнь может прерваться в любой момент, а после этого я даже не знаю, что произойдет сейчас дальше. Только неясно, кто все это устроил и для чего. Внезапно папа ломает стул, его руки освободились и он показывает нам с Эллисон телефон. Это он записал эту запись и обработал, чтобы что-то донести до нас. Что если охотника укусят он не жилец?
Как такое можно говорить, зная, что я фактически оборотень? Или это намек на то, что именно я не жилец и мне осталось жить не так много и суждено быть убитой им? Теперь мне действительно страшно, а то, что я не могу выбраться и что-то предпринять усугубляет ситуацию. Я взглянула на папу, пытаясь понять его эмоции, но ничего не выходило: мне не ясно чего он хочет.
— Скоро вы обе станете охотниками, — сказал наш отец, и мы с Эллисон переглянулись, явно понимая, что одна из нас может остаться мертва. — Но если наши сыновья растут, чтобы стать войнами, то наши дочери должны стать лидерами.
Прекрасно, нас «похитили», чтоб привязать к стульям и сообщить, что мы скоро станем охотниками. Вернее Эллисон охотницей, а я могу стать оборотнем, а затем и трупом, если не повезет. Все же не понимаю, зачем это все было устраивать и разыгрывать, чтоб просто рассказать очевидное.
Папа подошел к нам и дал нам в руке по стреле.
— Время пошло.
После этого он ушел. Значит, мы должны стрелой перерезать веревку. Это самое нереальное, что только может быть. Я не стала терять время и попробовала разорвать веревку своими силами. Это оказалось достаточно просто. Эллисон сразу обратила внимание на меня. Я убрала ткань с лица и пошла к ней. Да, она как бы должна сама это сделать, но меня это не волнует. Я разорвала веревки и только потом дала ей возможность говорить, хотя ткань она могла убрать и сама.
— Пойдем отсюда? — спросила я абсолютно спокойно, но у Эллисон эмоции не были такими же.
— Мне кажется, или они заподозрят неладное, — сказала Эллисон немного обеспокоенно, — что если они уже знают о тебе, а это лишь проверка?
— Папа и так знает примерно. Что я нового открою? — я развела руками.
— Знает? — удивилась Эллисон.
— Да. Помнишь, когда та небольшая авария была? Я сломала запястье, а потом оно исцелилось. Пришлось говорить правду.
— Ой… это. хорошо или плохо? — растерялась Эллисон.
— Я жива. Пока все нормально.
— Это было, когда не было войны.
— Эллисон, ничего не изменить уже.
— Я знаю, — вздохнула она.
— Так что… будь что будет. Убить меня тоже не очень легко.
— Дерек тебе же поможет, да? — спросила она, но это больше было похоже на утверждение. Она сама пыталась верить в свои же слова.
— Конечно, поможет. Думаю, иначе не может быть.
— Тогда я немного спокойна за тебя.
— Ты же не доверяла ему.
— Я и сейчас не доверяю, но ему доверяешь ты.
— Если не доверяешь, как можешь быть спокойна? А вдруг он убьет меня?
— Тогда его убьет наша семья, — пожала плечами она.
— Она и так его может убить.
— Будет еще большая причина.
— Но этого не будет.
— Надеюсь на это.
— Могу гарантировать, что он не убьет меня.
— Значит хорошо, что ты будешь жива, — она попыталась улыбнуться.
— Именно.
Она достала свой телефон из кармана и что-то посмотрела. Удивительно, что его у нее не отобрали.
— Пойдем к ним. Мы тут тридцать минут оказывается, — сказала она и показала мне время.
— Пойдем, — кинула я.
Мы вышли из здания, а на улице нас уже ждали папа и еще какой-то охотник. Почему-то наше появление их удивило. Может с нашими разговорами мы долго там пробыли? Хотя нет, даже за тридцать минут невозможно разрезать веревку стрелой. Мы подошли ближе к ним, но говорить ничего не стали. Лишь папа бросил на меня непонятный взгляд, который я не смогла расшифровать, даже понимая его эмоции. Может это значит, что все все знают, и мне конец?
***
Сегодня я собиралась к Дереку, а по официальной версии для семьи к Лидии. Куда идти я не знала, поэтому он заедет за мной, и снова же по официальной версии я иду пешком. Как же хорошо, что мои родители не могут понять вру я или нет, не то что я, мне соврать невозможно и я уже привыкла к этому.
Сразу вспоминается вчерашний вечер, вернее та речь… это самое ужасное, что я слышала. Мне, можно сказать, «слегка» намекнули, что жить мне может осталось не очень долго. Даже события полнолуния не такие ужасные, ну кроме того, что я могу превратиться в любой момент. Но пока только глаза могли изменить свой цвет, хотя и их хватает. Я стану оборотнем, я чувствую, что процесс идет и кроме глаз, улучшаются и сила со скоростью, которые до этого во многом уступали силе и скорости оборотней.