Пурга
Шрифт:
На оставшиеся деньги она набрала сладостей. Хотелось устроить детям настоящий праздник.
Ближе к вечеру, словно по заказу, пошел снег. Такой сильный, что через час выросли сугробы. Но это лучше, чем уличная грязь и слякоть.
— Леночка, смотри, какой снежок! Это Дедушка Мороз постарался. Специально к своему приходу. Потому что Дедушка Мороз не может без снега.
— А Вадька говорит, что никакого Деда Мороза нет.
— Он просто не знает. А сегодня убедится сам. Осталось немножко подождать.
— А можно я пока посмотрю «Волшебный посох»?
— Конечно, родная. Но сначала
Надя включила телевизор и стряхнула градусник.
— Гоп-стоп на оба ваши дома!.. У меня ж там все! Мобила, бумажник, ксива, наконец! Понимаете?! Удо-сто-верение! Мало мне пистолета!
Да, Кефиру Александровичу в этом смысле не повезло больше остальных. Мент без ксивы все равно что караоке без певца.
— Какая ксива?! Кефир, о чем ты?! — вопил ведущий «Посоха», прикрывая собственный посох руками. — В воде с нулевой температурой человек погибает через пятнадцать-двадцать минут! У нас не вода, но зато и не ноль! А все минус десять! Да при такой влажности! Если не выберемся через полчаса, здесь будет висеть мемориальная доска! А ты о ксиве какой-то! Куда ты? Куда?!
— На трассу, куда ж еще?! Остановим кого-нибудь!
Мгновенно протрезвевший подполковник медвежьими шагами принялся выбираться с полянки к тому месту, где они бросили машину.
— Сволочь… Я убью его!.. Вот найду пистолет и убью! Я ж предупредил, что номер запомнил!
— А ты запомнил?
— Хрен там! Я ж для блезиру!
— Поэтому и укатил! — чуть не плача, подвел дедуктивную черту Родион.
— На трассу бесполезно! — проорал вслед друзьям виновник торжества. — На дворе ни людей, ни машин. Завируха! И кто нас в таком виде посадит?!
— И что ты предлагаешь?! Здесь подыхать? Лучше уж на трассе, хоть найдут сразу! Бля, покупались в снежке!
— Надо через парк, к домам! Тут дорожка есть, минут за двадцать добежим! Я знаю!
Подполковник с ведущим притормозили.
— А там в любом подъезде обогреться можно.
— А точно за двадцать минут уложимся? — дыша ненавистью, уточнил Кефир Александрович.
— При хорошем раскладе можно и за пятнадцать… Только дорожку найти надо. Если б не очки и не пурга, я бы сразу нашел!
— Блин, окочуримся, пока отыщем! Где она?! Какие-нибудь ориентиры помнишь?
— Да какие в лесу ориентиры?! От того места, где машину бросили, левее на тридцать градусов!
— И как, интересно, мы эти тридцать градусов отмерять будем? Транспортира, видишь ли, не захватили.
— Ерунда, на глаз… Бежим… Только меня не бросайте… Без очков не вижу ни зги!
— Тут что в очках, что без. Пурга полная!
Выбор был невелик. Либо искать дорожку, либо возвращаться на трассу и пытаться остановить машину. А морозец уже начал свой обратный отсчет. Хорошо, хоть на ногах остались ботинки.
Подполковник протянул руку временно ослепшему другу.
— Держи!
Ведущий пристроился сзади. Веселый паровозик.
Вышли на исходную. Следы от машины уже занесло. Снежная королева зажигала от души.
— У меня в мобильнике все телефоны, — продолжал хныкать Панфилов, — я ж пропаду без него.
— В гробу мобильник не нужен! Дорогу ищи! — Подполковник приложил руку ко лбу, защищая глаза
Дорогу, разумеется, подзамело. Но контуры пока остались.
— Есть! Вон она! Бежим!
Друзья, выстроившись гуськом, помчались через парк. Возглавлял колонну, конечно, подполковник, как старший по званию и самый крупный по комплекции. «Ледокол Александрович Ленин», сказал бы про него бегущий последним ведущий «Посоха», находись он в более позитивной ситуации. В центре группы, словно зомби, выставив вперед трясущиеся руки, припрыгивал директор краеведческого музея. Широкая спина друга служила надежным ориентиром.
— Мне даже не столько за ксиву обидно! — перекрикивал пургу начальник райотдела. — Я новую выпишу! С трусами головняк будет! И с костюмом! Это ж Ларискин подарок на сорок лет! Хрен поверит! Она ж ревнивая, как Отелло! Ну, вы знаете!
— Мы подтвердим! На Библии!
— Ага! Как же! Для нее Библия не авторитет.
Жена у Евгения Александровича отличалась не только ревностью, но и дотошностью офицера гестапо. На слово мужу не верила. Однажды даже заявилась в засаду, которую начальник райотдела возглавлял лично в связи с особой опасностью преступника. О засаде знал узкий круг сотрудников во избежание утечки информации. Но Лариса Михайловна вычислила преступный адрес самостоятельно, посидев полчаса в сети. И нагрянула с проверкой, чуть не поплатившись здоровьем. Лишь в последний момент кулак Евгения Александровича затормозил в двух сантиметрах от напудренного носа суженой. Убедившись, что муж не врет, а действительно сидит в засаде, она посоветовала не ждать врага напрасно, ибо, по данным интернетовского поисковика, тот неделю назад уехал на гастроли в Сочи. Бомбить гостиничные номера отдыхающих.
И вряд ли Ларису Михайловну устроит версия с купанием. Нормальные люди купаются в снегу в трусах. Вернее, совсем не купаются.
— А ты сам хорош! — проорал замыкавший Панфилов. — Мент называется! Оставить у левого частника кошельки и мобильники!
— Нечего на милицию валить! Я хоть водилу предупредил, а вы и этого не сообразили!
— Друзья, успокойтесь! Это я виноват. Но мы должны держаться! И не надо печалиться. У нас впереди вся жизнь! Главное — надеяться и ждать!
Бег чуть согрел, но не настолько, чтобы прилечь и позагорать. Растаявший на коже снег в случае остановки тут же мог превратиться в ледяную корку. Через пять минут мучительного спринта обнаженные мужчины оказались на парковой развилке, чем-то смутно напоминая трех граций.
— Сейчас налево! — подсказал директор музея.
— Какое лево?! — возразил, испуская клубы пара, подполковник. — Направо! Как раз к Белгородской и выйдем!
— Белгородская налево!
— Ерунду не мели, да? Я что, своей территории не знаю? Налево — к свалке выйдем, а направо — как раз к Белгородской.
— Мужики, тут еще прямо дорожка есть, — указал пальцем ведущий «Посоха» на развилку.
— Не может здесь быть никакой третьей дорожки, — тоном опытного гида заявил Шурупов.