Пурград
Шрифт:
Это был и правда напряжённый бой. Клёпки летели в одну сторону. Пули и лазеры в другую. Знающие своё производство, как родной дом, работяги устраивали засады отделившимся от основной группы членам Пентид и забивали тех всем, что попадалось под руку. В итоге, даже самого Фалькона задело клёпкой и почти пробило ключицу. К несчастью, зверя вроде него едва ли можно было бы остановить такой лёгкой раной. И он, без лишней жалости, приказал вычистить здание.
Рабочие, конечно, успели вызвать помощь. Но когда Гончие поняли, что происходит прямо на центральном узле водоснабжения, было уже поздно. Пентиды сделали
Через полчаса, изо всех концов города полилась информация о мутировавших уродах, нападающих на людей. А также о "леденеющих" зверях, падающих прямо посреди улицы. Хаос начинал своё мрачное шествие по городским улицам. И с этого момента его уже было не остановить.
– --
И если в зареве пламен
Уж потонул клуб дыма сизого,
С рукой в крови взамен знамен
Бросай судьбе перчатку вызова.
– --
Шона и его подругу Аврору едва ли заботило происходящее. Они к тому моменту уже во всю тонули в неоновых лучах рейв-вечеринки "Pax Glimmerica". Танцевальная музыка едва не разрывала перепонки, а тысячи зверей, на огромной площадке в Старом Городе, плясали как в последний раз. Им всем, и приглашённым музыкантам, и заядлым тусовщикам, и сбежавшим из дома подросткам, также не было никакого дела до нараставшего хаоса.
У многих, это было вызвано не только куражом пира во время чумы, но и принятием непомерных количеств алкоголя и иных веселящих "вещиц". Барашек и козочка, конечно, были давно уже не новички в такого рода развлечениях. Так что полного пакета цветастых блистеров им едва ли хватило бы на вечер. Особенно на такой вечер, который сама судьба обязала быть бесконечным.
Где-то неподалёку от основной площадки вечеринки, уже начали звучат взрывы и выстрелы. В ответ им ревели жуткие аморфные чудовища, сложенные из бурлящей мутирующей плоти. Но все эти звуки вплетались в музыку и лишь дополняли её игривыми нотками. Вой ложился под синтезатор, а выстрелы били ровно в так заводному биту.
Как и водилось на подобных мероприятиях, чтобы поговорить приходилось орать на ухо во всё горло. Таким образом, Аврора и спросила у Шона, выцепив того из толпы распущенных пьяных девиц:
– Как там дела у того милого волчка, которого ты приводил? Он не придёт, случаем?
– А что, надумалось укусить его за хвост?
– Он довольно миленький! Так что мне бы и правда хотелось с ним... ну хотя бы потанцевать этим вечером. Он бы, конечно, застеснялся, но от этого стал бы лишь милее.
– Боюсь тебя расстроить, но Мистраль уже занят.
– Когда это было проблемой?
– В этот раз это действительно проблема. Даже для тебя, дорогуша.
– Это ещё почему?
– Ну... его пассия очень особенная девушка. Я конечно её ни разу не видел вживую, да и славно. Нутром чую, такая с лёгкостью выпустила бы мне кишки, при первой же встрече. Что уж говорить о тебе.
– Вот вечно хорошеньких парней тянет на дрянных и опасных
– Тебе бы жаловаться...
Шон тут же получил шуточную затрещину и всё же не сдержал свой звонкий смех.
– Я вообще-то действительно расстроена! Ну ничего, я ещё попытаю удачу после этой вечеринки! – самонадеянно заявила козочка.
– Если эта вечеринка когда-нибудь закончится...
– И я о том же! Пусть она будет бесконечной!
Оба залпом осушили бутылки, и тут же слились с толпой, пребывающей в состоянии тотальной эйфории. Это был единый многоголосый организм, что искрился счастьем посреди мрака. И становился последним уголком порядка, посреди тотального космического хаоса. Это был единственный и самый последний рейв в пределах миллионов и миллиардов световых лет.
– --
И если меток был костер
И взвился парус дыма синего,
Шагай в пылающий шатер,
Огонь за пазухою — вынь его.
– --
Приказ Леванта начали приводить в исполнение. Но, как и следовало ожидать, когда Гончие начали стрелять по толпе, зависая на броневиках над шумящими улицами, бунтарей становилось только больше. Каждый убитый порождал с десяток новых недовольных. Они шли крушить всё, до чего могли дотянуться. Они были ведомы жаждой мести, но уже не за Галлера, а за все те идеи что он пропагандировал. Они были чистой яростью и ненавистью.
Витрины разлетались миллионом осколков. Машины переворачивались и поджигались. Неоновые вывески разбивались и отключались. Чудом уцелевшие бесшёрстные, обвинённые нынче во всех бедах, массово летели вниз, к своим собратьям у подножья небоскрёбов.
Люди самого нижнего, мусорного уровня, были крайне поражены явлением "человеческого" дождя и массовым падением трупов на мусорные городки. Все крыши самодельных хибар были заляпаны кровью и ошмётками тел. Дети плакали. Женщины плакали. И мужчины тоже плакали. Они все понимали, что скоро разделят великое горе со своими чистыми собратьями с верхнего города.
А наверху, тем временем, всё больше зверей присоединялось к протестам. На улицах стоял вой и грохот. Местами толпа сталкивалась с кровожадными мутантами. Обыденно они пожирали с добрый десяток горожан, пока их наконец не давили числом и не забивали всей толпой. Казалось, что у озверевших монстров с обоих сторон, не было никакого чувства самосохранения, лишь чистая злость.
Гончие тоже пытались охотиться на мутантов и ставили именно их в свой приоритет. Но им просто не хватало лап для того, чтобы остановить безумие. Их хватало только чтобы ещё больше подливать масла в огонь, слушая очередные приказы Леванта о силовом решении проблем.
По толпе заряжали и очередями, и слезоточивым газом, и взрывчаткой. Но зверей было столь много, что на всех едва ли хватило бы заряда батарей энергетических винтовок. Да и толпа, не то чтобы давала себя в обиду. Сначала, конечно, они просто закидывали броневики камнями и вообще всем, что попадалось под руку. И это слабо работало.
Но затем к делу подключилось гражданское оружие, что у многих горожан лежало в закромах. В Пурграде была разрешена свободная продажа оружия, и потому у многих были хотя бы личные пистолеты. А у некоторых даже заваливались мощные энергетические пищали, способные порушить с одного выстрела толстую бетонную стену.