Пурпурное пламя

Макалистер Энн

Какое-то время Мария думала. Оценивала. Расставляла все по полочкам. Она вся была в этом — надежная, спокойная, проницательная.

— Я полагаю, он тоже надеется, что у нас все получится, — продолжала Сьерра. — Как, по-твоему?

И только теперь, задав этот вопрос вслух, Сьерра поняла, что до боли хочет, чтобы Мария согласилась с ней. Да и позвонила она сестре в первую очередь именно по этой причине. Рецепты были всего лишь предлогом, способом разговориться и сообщить Марии новости, которые следовало бы рассказать гораздо раньше. Но тогда у нее

не хватило духу.

Сьерра боялась услышать от сестры, что она дура и что, как ни бейся, им с Домиником не ужиться вместе, что брак, не имеющий иных оснований, кроме простого вожделения, не продержится больше нескольких месяцев. И беда в том, что Сьерре нечего было на это возразить.

— Это начало, — сказала Мария. — Да, я думаю, это уже начало. — Потом она продиктовала Сьерре пару семейных рецептов, с которыми, по ее выражению, «и идиот справится». — Приготовь лазанью, — посоветовала она. — Мой муж обожает лазанью. Доминику она тоже должна понравиться. Сделай салат. Поджарь хлеб с чесноком. Все очень просто. Удачи тебе. Если что-либо понадобится, дай мне знать, — добавила Мария тоном заботливой старшей сестры. — И Рис по первому твоему слову наваляет твоему муженьку по первое число.

Сьерра удержалась от замечания, что Доминик вполне может ответить тем же. Рис был пожарным и большую часть времени выполнял довольно тяжелую работу, но Сьерра за последнее время успела разглядеть, что и Доминик мог похвастаться развитой мускулатурой. Да еще какой.

И еще она подумала, что вряд ли Доминик потерпит вмешательство в свою личную жизнь.

Сьерра пошла по магазинам, чтобы закупить недостающие продукты. Когда она, нагруженная пакетами, подошла к дверям, швейцар без возражений пропустил ее внутрь и помог донести покупки до лифта.

— Знаете, — сказал он, — а ведь можно устроить так, чтобы вам их доставили прямо на дом.

— Правда? — обрадовалась Сьерра. — Спасибо, что подсказали.

Она сварила макароны, поджарила мясо и натерла сыр. Потом приготовила лазанью, смешала салат из зелени, грибов, красного лука и маслин и приготовила чесночную смесь для хлеба.

Потом накрыла стол в столовой, чтобы они могли ужинать и одновременно любоваться видом парка. Это будет, конечно, не тот беспечный пикник, который она устроила сегодня для Фрэнки и Пэм, но все-таки у них за ужином тоже будет царить уютная домашняя атмосфера. Сьерра поставила на стол бокалы, зажгла свечи и выключила свет.

Да, сказала она себе. Совершенство. Романтика.

Интересно, а куда они отправятся в свадебное путешествие? На Ямайку? В Италию? В Грецию? Она слышала отзывы от людей, которые побывали в этих местах. Но может, у Доминика на примете есть что-то поинтереснее?

Сьерра решила, что в ожидании сюрприза есть своя прелесть. Сейчас она получала даже больше радости, чем от сознания того, что Доминик решил повезти ее в путешествие, — значит, он хотел, чтобы из их брака вышел толк.

Шесть пятнадцать. Доминик может вернуться домой в любую минуту. Сьерра поставила лазанью в духовку и открыла белое

вино, чтобы дать ему подышать. Она поэкспериментировала со стереосистемой и обнаружила, что если включить музыку в кабинете, то расположение динамиков позволит слушать ее во всех комнатах. Она поставила диск с романтическими записями.

И стала ждать, когда Доминик появится на пороге квартиры.

Шесть тридцать. Шесть сорок пять. Семь. Семь пятнадцать. Наконец, когда на часах было почти полвосьмого, входная дверь распахнулась.

Сьерра вытерла влажные ладони о рубашку Доминика и удивилась: она так не волновалась уже много лет. Даже во время свадебной церемонии была гораздо спокойнее!

Но тогда все происходило под влиянием импульса…

Сьерра набрала в грудь воздуха, и пошла встречать мужа.

Пахло вкусно. Пахло просто изумительно.

Доминик шагнул в квартиру, и желудок его заворчал в предвкушении, а все существо исполнилось удивления.

Он предполагал, что Сьерра будет его ждать. Но готовился к угрозам и раздражению по поводу того, что он лишил ее работы.

По правде говоря, Доминик предвкушал, как обаянием и лаской смягчит ее гнев. По дороге домой — да что там говорить, весь день — он ждал этого момента. И представлял, как поймает ладони Сьерры в свои и зацелует ее до беспамятства. Она разрумянится, глаза заискрятся — и все будет прощено и забыто. Доминик подхватит ее на руки и унесет в спальню.

Но, философски рассудил Доминик, если вместо этого ему придется съесть обалденно вкусный домашний ужин… что ж, он не против.

— Сьерр… — Ее имя замерло у него на губах, когда Сьерра выплыла из кухни.

— Привет! — Она весело улыбнулась Доминику, чмокнула его и прошествовала дальше по коридору.

Никаких жалоб? Никаких упреков? Никакой необходимости пускать в ход обаяние, чтобы привести ее в хорошее настроение?

Качая головой, Доминик проследовал за Сьеррой.

На ней была его рубашка, перетянутая на талии ремнем. Доминику и в голову не пришло бы назвать свои рубашки сексуальными. Но дело в том, что он до сих не видел ни одну из них на Сьерре!

Взгляду Доминика открывались не только колени Сьерры, но и несколько дюймов гладких загорелых бедер.

— Привет, — выдавил Доминик, но голос его больше походил на хрип.

Сьерра расстегнула достаточно пуговиц, чтобы Доминик понял: она не надела бюстгальтер.

А есть ли на ней что-нибудь, кроме рубашки?

— Ты не сказал мне, что звонил Брюсу.

Доминик ждал от Сьерры этих слов, но ее тон вовсе не был обвиняющим. Напротив, Доминику почудилась мягкая нотка предвкушения, ожидания чего-то необычного. Он пожал плечами.

— Ну, я все-таки могу себе позволить содержать неработающую жену.

— Конечно, но я не ждала такой заботы. Я так рада.

Неужели это правда? Неужели чудеса еще не кончились? Доминик привлек Сьерру к себе, уверившись, что теперь имеет на это все основания. К тому же он ждал этого момента весь день.