Пушиночка
Шрифт:
Меня разбудил металлический грохот снаружи. Источниками звука оказались еще две фуры, подъехавшие на оцепленную масками площадку. Почти сразу же рядом образовалась многочисленная толпа. Их было не меньше двух тысяч, хоть столько и не представить. Пришлось сильно потесниться. Но, наконец, весь сегодняшний «улов» был погружен. Внутри нашей фуры резко вспыхнул свет. Судя по шуму, во всех соседних тоже. Посередине материализовался один из них.
Черная маска что-то заговорила, но я не сумела различить слов. Бездушный страшный голос. Металлический, безэмоциональный, острый звук вонзался в мозг, буравя изнутри. Можете представить, что ваш череп рубят бензопилой? – Да, это не сильно отличается. Я закрыла уши и сжалась. Просто отключиться, выгнать, не позволить себе подчиниться!.. Конечно, я планировала, что впереди будет куча проблем и опасностей, но я не собиралась расставаться
«Смирись… Смирись…» – медовый шепот легко проникал за мои закрытые лапами уши.
Чудовище подбиралось все ближе ко мне, растягивая время до мига расправы. Оно изменило и свой облик: вместо фурри, оказавшегося, кстати, вполне себе симпатичным, оно превратилось в гривистое нечто с такими тонкими и мохнатыми лапами, какие могли быть, разве что, у хищного паука. Оно подбиралось все ближе, парализуя меня своим шипением и даже самим обличьем… Я смогла рассмотреть каждый надрез на маске, каждую железную заклепку и заглянуть в леденящую пропасть отсутствующих несуществующих глазниц в черных угловатых вырезах пластинчатой маски. Существо поднялось на задние лапы, став больше меня раз в десять, как мне запомнилось. Наверное оно было еще… масштабнее, просто я, пребывая в состоянии сильного стресса, не смогла рассчитать верно… Оно заняло собой все свободное пространство в фуре, едва не раздавив подчинившихся спящих искусственным сном фуррят. Хотя, сомневаюсь, что кто-нибудь разочаровался бы, случись такое наяву, вне моего воображения.
Я боролась до последнего и не пускала маску в свое подсознание даже тогда, когда силы были уже на исходе.
– Нет! – закричала я, и маска взбесилась.
Существо оторвалось от пола, обернулось удушающим черным дымом и пронеслось по воздуху ко мне, нависая сверху и добивая меня неземным визгом бешенства. Оно почти беззвучно верещало, но мои уши воспринимали настолько пронзительные звуки, что мои барабанные перепонки грозились лопнуть каждую секунду. Темное облако с железной маской-оскалом искало лазейку, упорно прорываясь внутрь. Я, задыхаясь, упрямо думала о светлом и хорошем, что выступало, похоже, чем-то вроде невидимой брони для меня, отгоняла чудовище, что было куда сильнее меня по своей явно нереальной природе, отчего мое маленькое сердце едва ли не останавливалось… Но вдруг внутри меня что-то громко треснуло и надломилось. Это не были кости, нет. Что-то дало крупную трещину прямо в моей душе, уже отравленной тем поступком, на который так легко пошли те фурри, которых я считала всю жизнь своей опорой и величайшим своим сокровищем. Существо отпрянуло и зашипело: слом во мне отпугнул его по какой-то неведомой причине. Оно взвизгнуло, срослось обратно в очертания фурри, а затем стремительно растворилось в воздухе.
Я бессильно сползла вниз по стене. Перед глазами все темнело, качалось и плыло. Сердце выпрыгивало наружу, а дыхание сбивалось, сколько бы я ни пыталась восстановить его. С трудом удерживаясь в сознании, я, наконец, поняла, что все это время была абсолютно права: они оказались ничем чистой воды. Я знала, что стоит мне отключиться, и маска вернется, чтобы завершить начатое.
Фуры тронулись и поехали. Пока мы не покинули черту города и дорога была ровной, мне приходилось давать себе пощечины, чтобы не заснуть. Так что к тому моменту, когда дорога покрылась долгожданными ухабами, на моей мордочке не осталось живого места. Я радовалась недолго: постоянная тряска шмотыляла меня из стороны в сторону, и я больно билась о железные стены всякий раз, не имея возможности как-то предотвратить получение подобных травм. Но мне следовало все равно искать что-то позитивное и хорошее вокруг, иначе недолго было окончательно отчаяться и сойти с ума от ожидания неизбежного… Спасибо и на том, что стучавший по крыше дождь не доставал до нас, фуррят, а все, что находилось снаружи, не могло проникнуть внутрь.
Стоит мне пояснить кое-что: я очень хорошо знала карту пригорода, и, судя по всему, мы еще не уехали дальше Мраморного Леса. Знаю по себе, что в тумане, клубами витающего между стволов многовековых секвой-великанов, может находиться вообще все, что угодно. И не столкнувшись с этим, никогда не узнаешь заранее, что тебя ждет. Большинство фурри считали, что этот Лес, который невозможно было уничтожить или присвоить в собственных строительных и рекреационных целях,
…Фура, в которой я находилась, резко подскочила на очередном ухабе и затормозила. Я, летая в облаках и находясь в осмыслении собственных фантазий, смешанных с воспоминаниями, не успела схватиться за что-нибудь и ухнула на пол с большой высоты деревянного ящика, на котором сидела. Разумеется, в плече мгновенно что-то громко хрустнуло, и лапа… вывихнулась, хоть так и неуместно будет сказать. Железный ящик тут же ускорился и, как ни в чем не бывало, догнал остальные. Грохота снаружи не было. А значит, это просто месть за то, что я осталась непокорна, я клянусь чем угодно. Не так беспристрастны эти «призраки», оказывается. Стоит взять на заметку.
…Когда в детстве дворовый хулиган ударил меня в мордочку и попал в глаз – для меня все, к счастью, обошлось, – я осознала, какое это чудо – видеть мир настоящим, ничем не опосредованным. Когда я впервые узнала о новом муже матери, я осознала, какое это чудо – быть любимой и, в принципе, вообще иметь настоящую семью, которой я нужна. А сейчас примерно то же самое произошло и с лапами: сейчас я обожала свои короткие неуклюжие лапы за то, что они есть и что от природы исправно функционируют. Стараясь не завыть от боли, я поднялась с пола. Правая лапа совершенно не двигалась, а каждая попытка отдавалась тупой жгучей болью. Я прислонилась к стене и прикрыла глаза. Кочки не давали спать, и это было хорошо. У меня оставалось время сделать последние предположения о том, что будет со всеми нами, пока нам еще не открылась истина. А фуры ровно катили вперед по грунтовой дороге еще часов пять-шесть…
Глава 1. Летиция опаздывает
– Итого… что у нас сегодня? – переспросила серо-бурая стройная фурри-собака с короткими огненно-рыжими волнистыми волосами.
– Генеральная репетиция и прослушивание, – ее собеседница, низенькая черно-белая зайчиха, похоже, начала терять терпение, повторяя для своей мечтательной подруги и по совместительству коллеги одно и то же уже много раз. – Пятьсот раз уже говорила! Чем ты слушаешь, Летти?
– Извини, отвлеклась, – в очередной раз оправдалась Летиция.
И было на что. В виду предстоящего Фестиваля студии были набиты до отказа, и в каждой готовился какой-либо номер. Пестрота костюмов, смешивающаяся с голосами, громкая музыка, суматоха и толкотня могли сбить с толку кого угодно.
– Ага, конечно, – зайчиха закатила глаза: она никогда не признает, того, что может быть в чем-то не права, даже если факт очевиден. – Еще, на всякий случай, напоминаю: ты должна уже быть у Дезиры. Велика вероятность того, что в этом году вы в паре снова будете представлять нашу студию.
– Опять? – Летиция вздохнула. – Каждый год одно и то же… Ну, неужели в нашей команде больше никого не существует?..
– Так, ты помолчишь хоть секунду?! – взорвалась ее собеседница. – Если ты, наконец, прекратишь возмущаться, то услышишь, что ты должна быть на втором этаже уже час как!
– ЧТО?! Трисс, мне надо бежать! Сдай, пожалуйста, это в сто вторую! – собака протянула зайчихе кипу каких-то соглашений, останавливаясь только затем, чтобы раньше времени не сорваться на бег и не разбросать листы по всему этажу из-за своей природной неуклюжести.