Пушиночка
Шрифт:
– Летиция Дримлап! – бирюзовая кошка сжала лапы в кулаки и тихо зашипела. У всех ведь эта привычка называть собаку полным именем, когда что-то идет не по плану по ее вине! – Ты абсолютно неисправима! Вечно ты как фурренок малый!
– А что я не так сказала? – Летти отступила назад и состроила недоуменное выражение. – Я же для нас стараюсь…
И на этом моменте визажистка взорвалась.
– Вот представь себе со стороны такую сцену: тебе предлагают такую же работу, как и всегда, но обещают за это двойную плату, потому что клиент сейчас на пике популярности среди своих конкурентов. И от этой работы зависит, считай, твое будущее, так как именно эта сумма отделяет тебя от победы и спасения! Кое-кому больше повезло с цветом шерсти, и этот кое-кто теперь буквально врывается в только устаканившуюся
Только я еще хочу пожить, Летти! И у меня нет возможности зарабатывать в два раза больше той суммы, которой оценивают мою жизнь! Ты уже откупилась! Я же пашу до седьмого пота, чтобы скопить хоть сколько-нибудь, чтобы я могла что-то есть и где-то жить, а не просто сдавать всю зарплату, чтобы за мной не пришли и не забрали! – яростно прокричала Пелт.
Через каждое ее слово сквозил неподдельный ужас: кошка слишком хорошо понимала, что попадись она в «нужные» лапы… Она уже не выйдет. Однако ее гордость не позволяла ей попросить помощи. Она была слишком независима прежде, чтобы стать чьей-то должницей сейчас.… И она не станет. Никогда. Как бы больно и тяжело не было. Дримлап помрачнела. Сколько уже раз собака пыталась протянуть ей лапу?
– Кэт.… Прости. Ты же знаешь, я всеми силами за то, чтобы этот ужас прекратился. Пойми, я хотела как лучше…
– Надо думать, дружеская поездка сильно поможет в сложившейся ситуации! – съязвила визажистка.
– А я говорила тебе, – отозвалась из глубины квартиры Равенна, до сих пор молча слушавшая перепалку.
– Повторюсь, смена обстановки всем будет на пользу, – Летиция положила лапы на пояс. – К тому же, как выяснилось, сейчас лучшее время, чтобы спокойно отдохнуть. Потом уже такой возможности не будет.
– И что, вот прямо никакого подвоха? – Софтер показалась из полутемного коридора. – Как на тебя не похоже, Летти. Не помню такого.
Летиция загадочно улыбнулась.
– Ладно, я в деле, – мгновенно сменив гнев на милость, сказала Кэтрин. – Простите, что вспылила. Думаю, я смогу перенести запись на другое время. Думаю, Летти права. Я с вами.
– Вы обе что-то задумали, я чувствую, – волчица по привычке резко оглянулась. – Ничем хорошим это ваше не закончится…
– Вот и еще одна решенная проблема в нашу общую копилочку, – проигнорировав подозрения Равенны, защебетала Летиция, стараясь не оставлять пауз в своей речи, чтобы не дать Софтер посеять сомнения. – Собираемся тогда. Будем выезжать завтра с рассветом. Раньше поехали – больше километров за спиной и меньше шансов резко повернуть назад и разбежаться в разные стороны.
***
Едва ли успела над горизонтом засиять первая светлая полоса, от подъезда уже отъехал темно-серый джип с тонированными стеклами. Удобно расположившись на задних пассажирских сидениях, то бишь, растянувшись во всю длину своего роста и зарывшись в стеганый плед, Летиция вовсю наслаждалась начавшимся путешествием и, ни на секунду не замолкая, вещала что-то в сторону сидящих впереди подруг.
– Еще немного, и она сама поведет. И мне фиолетово, что у нее так и не появились права! – пробормотала Кэтрин, в раздражении стискивая лапами руль, а волчица, сидящая рядом с ней как штурман, согласно закивала. Летти, ее люби – не люби, достанет кого угодно.
Словно бы расслышав этот невнятный шепот, собака выудила из-под своей импровизированной лежанки чехол с гитарой и принялась играть, что-то параллельно напевая. В ответ пребывающая сегодня в плохом настроении Кэтрин зашипела и, в дополнение, показав всю свою испорченность разом, сказала что-то оскорбительно-угрожающее. Достаточно отчетливо и громко, чтобы собака немедленно заткнулась и еще несколько десятков минут была просто «шелковой». Спустя несколько часов зарядил ливень, накрывший призрачной пеленой весь пригород. Очертания всего окружающего потонуло в белесой дымке, а шум капель заглушил посторонние звуки. Было принято решение сделать экстренную остановку, так как повсюду раздавались голоса фурри, пытавшихся хоть что-то уяснить, а при продолжении медленного-медленного движения по дороге с отрытыми окнами, инициатором которого стала сама Дримлап, подруги несколько раз слышали
– Мы где вообще? Ни города, ни леса… Что за черт происходит? – задремавшая – да неужели? – за сочинением новой песни, собака сонно покрутила головой. – Мы куда-то не туда свернули? Или это мне уже мерещится белая пустота?
– Нас еще не сбили, Летти. Это ливень. Ничего не видно, – немногословно сообщила Равенна, сдерживая улыбку: вот умеет же Летти превращать в комедию любую трагедию, и по-другому даже не скажешь. – И он только усиливается.
– Похоже на то, что переночуем мы прямо здесь, – добавила Пелт, гневно раскачивая хвостом. Она не хотела лезть в чужие отношения и, не имея представления о том, о чем говорили теперь вполголоса собака и волчица, не вникла в суть слов, поэтому шуточка не добавила ни грамма настроения. – Желательно бы хоть на обочину съехать… Если бы мы еще знали, где она находится! Если нас съедят обитатели Мраморного Леса, или же собьют другие водители, в чем я, заметьте, не смогу их винить, запишу это на твой счет, Дримлап! Честное слово, в этот раз я жалеть тебя не стану!
– Хм… – фурри-собака глубже занырнула под плед и достала печеньки. – Вот теперь я готова.
Раздался хруст песочного теста и шелест оберточной бумаги, а в глазах кошки вспыхнуло такое пламя, что Равенна под предлогом разведки тут же поспешила покинуть салон и вышла вон.
Дождь, не переставая и не теряя своей силы, лил еще часа четыре, а туман сгущался у земли так плотно, что выходить из машин стало проблематично: уже переходящая в проселочную дорога была полна кочек, и каждый, кто только пытался ступить на шаг в сторону, неизбежно падал как беспомощная картонная ростовая фигура. Никто не мог объяснить причину ливня, и сколько бы подруги по очереди не караулили у радио, новостей не прибавлялось. Едва речь заходила о странном происшествии, по команде «тише, говорят про дождь!» оставшиеся двое прибегали к дежурному, но всякий раз все заканчивалось обещаниями выяснения обстоятельств, отчего легче не становилось.
Однако всему когда-нибудь приходит конец. И дождю тоже: как только он кончился, поездка пошла запланировано однотипно: встреча рассвета – дорога – редкие остановки – встреча заката – ночь – встреча рассвета. И так по бесконечному кругу. Очень и очень долго.… За это долгое время даже Равенна, первой придумавшая не одобрять это путешествие, – та Равенна, которая умела проводить часы без единого движения и не уставать – мечтала как можно скорее добраться до микроскопической точки, значившейся как «Серебристое озеро» на самом кончике карты. И вот наконец-то наступил тот прекрасный день, когда эта «полевая» мечта почти сбылась…
Глава 6. Бешенство
Прошла неделя. За неё не изменилось решительно ничего: еды было точно так же критически мало, спали прямо на полу, тоска не выветривалась. Если бы кто-нибудь спросил меня, то с гордым видом я могла бы заявить, что сиамские близнецы стали моей реальной проблемой. Нет, они не вязались ко мне, критикуя каждый шаг и провоцируя драку. Вовсе нет. Все было как раз-таки в точности наоборот: это я все время начинала словесные перепалки, все ещё заявляя свои права на «вип-угол». Близнецы лишь лениво клацали зубами на мои слова, но не более. Я сама навязывалась в их компанию, я отчётливо чувствовала это. Но в этом ограниченном четырьмя стенами сером мире мне по-настоящему важна была именно ответная реакция. Так я могла бы хоть немного оставаться собой и хоть немного уклоняться от этого зомбирования со стороны черных призраков, которые часто появлялись тут. И хотя явного сопротивления я не встречала, необъяснимое чувство вины нередко не давало мне уснуть. Единственной успокаивающей мыслью была та, что без устали звучала в моей голове: