Пушка Ньютона
Шрифт:
– И она в точности соответствует реальной Солнечной системе? И планеты движутся с той же самой скоростью, по тем же орбитам, что настоящие?
– Корректировка требуется, но незначительная. Так что месяцами планеты вращаются без каких-либо поправок при условии, конечно, что скорость их движения совпадает с реальной скоростью движения планет. Но в данный момент она превышает реальную раза в три: Колин и Джеймс работают над тем, чтобы добавить в систему еще несколько новых тел.
– Зачем?
– Модель Солнечной системы – не игрушка для забавы, – ответила Василиса. –
– Конечно, размеры тел слишком велики для выбранных между ними расстояний, – пояснила Василиса. – Если соблюсти пропорцию, то планеты получатся крошечными и наблюдать за ними будет очень сложно. Но все поправимо. Посмотри сюда.
Она указала на объект, который Бен до сих пор не замечал: небольшой шарик висел в воздухе недалеко от Сатурна, но и не настолько близко, чтобы быть его спутником.
– Комета? – спросил Бен.
– Да, и отлично сделанная, – ответила Василиса. Сдвинув глубокомысленно брови, Бен медленно обошел планетарий.
– Вот еще одна комета, – пробормотал он, – и здесь комета. А между Юпитером и Марсом – целый слой комет.
– Да, но они отличаются друг от друга, – сказала Василиса, подходя к Марсу. – Вот смотри, у этих орбиты более круглые, почти как у планет, а черные кометы движутся по вытянутым, эллиптическим орбитам.
– Черные кометы?
– Да, у этих комет нет огненных шлейфов, как у обычных. – По лицу ее пробежала тень. – Их нельзя увидеть в телескоп.
Бен неопределенно махнул рукой в сторону небесных тел.
– Тогда как же… – начал он.
– Есть новый прибор, – пояснила Василиса. – Ты о нем еще не слышал. Эти кометы одни из самых маленький сюда нужно будет добавить еще большое число крупных комет.
– Что? Что ты такое говоришь?
– Большое число крупных комет, – повторила Василиса – Но лучше дождаться господина Маклорена. Он тебе все это точнее объяснит. Я же боюсь чего-нибудь напутать.
– Хорошо. Тогда расскажите, как вы используете эту модель для проведения экспериментов, – не отступал Бен.
Василиса согласно кивнула.
– Это можно. Тебе, наверное, известно, что каждое небесное тело влияет на все остальные тела. Например, гравитация Юпитера искривляет орбиту Марса, ну и так далее. Движение любой планеты нельзя рассчитать без учета движения других планет.
– Да, мне это известно, – сказал Бен.
– Ну так вот, собрав воедино все наши знания о Солнечной системе, мы создали эту модель, разместив и запустив в движение все известные нам тела. Но очень скоро обнаружили, что движение нашей модели отклонилось от движения реальной Солнечной системы. Ты понимаешь, что это значит?
– Это значит, что между видимыми телами существуют еще и невидимые, и потому нам неизвестные, – ответил Бен.
Василиса одобрила его радостной улыбкой, и он почувствовал себя на седьмом небе от счастья.
– Верно. Мы периодически корректируем модель, добавляя в нее новые тела. Таким образом мы можем проверять свои гипотезы. Так будет продолжаться до тех пор, пока
– Но вы сказали, что есть еще один способ, с помощью которого вы определяете существование невидимых тел.
– Разве? – Василиса чуть заметно улыбнулась. – На сегодня хватит, ты и так получил слишком много информации. Пойдем в гостиную выпьем по чашке шоколада Пусть то, что я сегодня показала и рассказала, станет нашей с тобой общей тайной.
Бен согласно кивнул – ему было приятно иметь общую тайну с Василисой.
Не успели они допить шоколад, как появились Маклорен и Гиз.
– А, ты уже здесь, – увидев Бена, воскликнул Маклорен. – Много ты ему наших секретов успела выдать, Василиса?
– Колин, ты меня удивляешь! – ответила Василиса.
– Ну что ж, как бы там ни было, давай-ка, парень, приступать к работе. У тебя ее невпроворот.
– Работы?
– Ну конечно! А разве ты прибыл сюда не для того, чтобы поступить к сэру Исааку в помощники?
– Я… а… – Бен растерялся.
– Понимаешь, если все наши таланты сложить вместе, то только тогда они сравняются с талантом одного-единственного сэра Исаака Ньютона. Так что чем нас больше, тем быстрее мы достигнем равенства.
Бен уставился на шотландца, пытаясь угадать, шутит тот или говорит серьезно.
– Мы обсудили это дело. – Маклорен медленно выговаривал слова, будто имел дело со слабоумным. – Ты можешь поступить к нам в подмастерья.
Очень скоро Бен убедился: участь подмастерья у философов ничем не лучше участи любого другого подмастерья. Ему поручили самую черную работу, которую остальные делать не хотели. В первый день Бен перемыл все стеклянные колбы и мензурки, подмел полы, наносил воды и несколько раз варил для всех кофе. Улучив момент, он побывал в трех лабораториях, успел осмотреть и потрогать руками алхимические и философские приборы, которых там было видимо-невидимо. Но не выпади ему этого счастья, он все равно считал бы себя вознагражденным за чудесно проведенный день. Провидение подарило ему те сладостные минуты, что он провел вместе с Василисой в планетарии среди движущихся комет, планет и солнца.
Прошла неделя, но ничего не менялось: Бен все так же мыл, подметал, открывал на звонки входную дверь. Наконец он не выдержал и решился обсудить свое положение с Маклореном.
– Я думал, что поступаю в подмастерья, но меня никто ничему не учит, – пожаловался Бен. – Мне даже не платят за черную работу.
– Разве я тебе не говорил? – спросил Маклорен, садясь на скамью и устало потирая глаза. – С завтрашнего дня ты начинаешь делать настраивающийся эфирограф, о котором нам рассказывая. Более того, если у тебя появится желание воспользоваться библиотекой и малой лабораторией, они в твоем распоряжении. – Он замолчал. – У нас нет денег, чтобы платить тебе, но ты можешь жить здесь в одной из комнат, по примеру Василисы.