Пушки Острова Наварон
Шрифт:
Выхватив «шмайсер» у потерявшего сознание охранника, находившегося справа от него, Андреа уже держал Шкоду на мушке.
Несколько мгновений в караульном царила полнейшая тишина, от которой звенело в ушах. Никто не пошевельнулся, не сказал ни слова, не дышал: так потрясло всех происшедшее.
Тишину разорвал оглушительный стук автомата. Целясь гауптману в сердце, Андреа трижды нажал на спусковой крючок.
Человечек подпрыгнул и с размаху ударился спиной о стену. Долю мгновения постоял, раскинув руки, затем рухнул, похожий на манекен, навзничь, ударившись при этом головой о скамью.
Поведя стволом автомата, Андреа уже держал Турцига и унтер-офицера на мушке. Достав из ножен на поясе Шкоды финку, гигант-грек разрезал веревки, связывавшие руки Мэллори.
— Подержи-ка автомат, капитан. Согнув занемевшие пальцы, Мэллори кивнул и молча взял «шмайсер». В три прыжка Андреа оказался возле двери в прихожую. Прижавшись к стене, жестом велел Мэллори отойти в глубь помещения.
Внезапно дверь распахнулась. Греку видно было лишь дуло винтовки, выглядывавшее из проема.
— Oberleutnant Turzig! Was ist los? Wer schoss? [5]
5
Обер-лейтенант Турциг! В чем дело? Кто стрелял? (нем.).
Голос оборвался на мучительной ноте: ударом каблука Андреа захлопнул дверь. Не успел немец упасть, как грек подхватил его и, оттащив в сторону, высунул голову в соседнее помещение.
После беглого осмотра закрыл дверь и запер на засов.
— Никого нет, капитан, — доложил грек. — Кроме караульного, не было никого.
— Вот и превосходно! Разрежь и у остальных веревки. Повернувшись к Луке, Мэллори невольно улыбнулся при виде растерянного выражения на его лице, сменившегося улыбкой до ушей.
— А где спят солдаты, Лука?
— В казарме в центре лагеря, майор. Здесь офицерские помещения.
— Лагеря, ты говоришь? Выходит…
— Колючая проволока, — лаконично ответил Лука. Высотой три метра.
— Выходов сколько?
— Один-единственный. Двое часовых.
— Превосходно! Андреа, всех в соседнее помещение. Нет, вы, обер-лейтенант, сядете здесь, — показал на кресло капитан.
— Кто-нибудь непременно сейчас придет. Скажете, что убили одного из пленных при попытке к бегству. Затем вызовите часовых, охраняющих ворота.
Турциг ответил на сразу. Он рассеянно наблюдал за тем, как Андреа потащил за шиворот двух солдат, находившихся без сознания.
— Должен разочаровать вас, капитан Мэллори, — криво усмехнулся Турциг. — И без того по моей вине наделано много глупостей. Напрасно рассчитываете на меня.
— Андреа! — негромко позвал Мэллори.
— Слушаю, — выглянул из дверей грек.
— Кажется, кто-то идет сюда. Из той комнаты есть еще выход? Андреа молча кивнул.
— Встань снаружи. Нож возьми. Если обер-лейтенант… Но последние слова его упали в пустоту. Беззвучно, как тень, Андреа уже выскользнул из комнаты.
— Вы сделаете все в точности, как я скажу, — проговорил вполголоса Мэллори, встав в проеме двери в соседнее помещение так, чтобы в щель между дверью и косяком можно было видеть выход. Дуло автомата смотрело на обер-лейтенанта. — Если вы
Потом убьет вас и внутреннюю охрану. Затем мы зарежем караульных у ворот. Девять трупов ни за понюх табака. Мы все равно сбежим… Он уже здесь, — прошептал Мэллори. Глаза его сверкнули сталью. — Девять трупов, обер-лейтенант, — такова цена вашей уязвленной гордости. — Последнюю фразу Мэллори намеренно произнес на хорошем немецком языке. Заметив, как поникли плечи Турцига, Мэллори понял, что победил. Турциг хотел использовать свой последний шанс, рассчитывая на незнание капитаном немецкого. И вот теперь надежда эта исчезла.
Дверь распахнулась, на пороге стоял, тяжело дыша, солдат.
Он был вооружен, но, несмотря на холод, в одной лишь нижней рубашке и брюках.
— Господин обер-лейтенант! — произнес вошедший по-немецки. — Мы слышали выстрелы…
— Все в порядке, фельдфебель. — Турциг наклонился над открытым ящиком стола, делая вид, что ищет какие-то бумаги. Один из пленных попытался сбежать… Мы его задержали.
— Может, вызвать санитара?
— Боюсь, мы задержали его навеки, — устало усмехнулся Турциг. — Распорядитесь, чтобы утром его похоронили. А пока снимите с ворот караульных, пусть придут сюда. А затем в постель, а не то простудитесь и концы отдадите!
— Смену прислать?
— Да зачем? — нетерпеливо произнес Турциг. — Они нужны мне всего на одну минуту. Кроме того, те, от кого надо охранять лагерь, уже здесь. — Губы его на мгновение сжались, до Турцига дошел иронический смысл случайно вырвавшейся фразы… Торопитесь, дружище! Каждая минута на счету! — Дождавшись, когда стихнет грохот сапог, обер-лейтенант пристально взглянул на Мэллори. — Удовлетворены?
— Вполне. Искренне сожалею, — негромко прибавил Мэллори, — что вынужден обходиться подобным образом с таким человеком, как вы. — Оглянувшись на вошедшего в караулку Андреа, капитан сказал:
— Андреа, узнай у Луки и Панаиса, где здесь телефонный коммутатор. Пусть разобьют его, а заодно и телефонные трубки.
— И усмехнулся:
— А потом назад, надо встретить гостей, которые дежурят у ворот. Депутации встречающих без тебя не обойтись.
Турциг поглядел грузному греку вслед.
— Гауптман Шкода был прав. Мне еще учиться и учиться. В голосе обер-лейтенанта не было ни горечи, ни озлобленности.
— Обвел меня вокруг пальца этот громила.
— Не вас первого, — успокоил офицера Мэллори. — Никто не знает, сколько человек он обвел вокруг пальца… Вы не первый, но, пожалуй, самый везучий.
— Потому что уцелел?
— Потому что уцелели, — эхом отозвался капитан. Не прошло и десяти минут, как оба часовых, стоявших перед этим у ворот, очутились там же, где и их товарищи. Их схватили, разоружили, связали, заткнули кляпом рты так ловко и бесшумно, что Турциг, как профессионал, восхитился, несмотря на всю бедственность своего положения. Связанный по рукам и по ногам, он лежал в углу, пока без кляпа во рту.
— Теперь понятно, почему ваше начальство остановило свой выбор именно на вас, капитан Мэллори. Будь задание выполнимо, вы бы его выполнили. Но, увы! Выше себя не прыгнешь. И все же группа у вас подобралась что надо.