Пушкин и другие флотские. Морские рассказы
Шрифт:
– Разве недостаточно, что мы так вери найсово сидим?
Расчувствовавшийся гость отрицательно мотнул англосаксонским медальным профилем.
– Не подарить ли вам премиленькое
– Надеюсь, это никакая-то тощая ваша мисска, – попытался отшутиться Ястребцев.
– Помилуйте, гораздо стоящее. Это, это… обезьянка магот!
Мало найдётся тех, кто наслышан о гибралтарских мартышках. Меж тем, они находятся под покровительством всей супер мощи военно-морского флота Британии! Даже клятва бесподобная затвердилась: «Мы будем защищать этих обезьян до последнего англичанина!» Безхвостных и хвостатых – для нас всё едино!
– Кто ж без вашего спроса столь охраняемую популяцию испортил? – деликатно подколол Александрович.
– Негодяи испанцы. Не иначе берберских подпустили. Подлая месть за отобранную скалу.
– Что вы говорите?! Фи, серинадным апельсиникам. Я бы предпочёл всё ж хвостатую. Без обиды? Йес?
Донельзя довольный замутой
Одновременно хитро заполнял люфтпаузу словами:
– Вспомнил! Однажды держал я в руках 5-пенсовую монетку. На одной её стороне сама королева Елизавета II. На другой узконосый красавчик магот. Чем не продвинутая компания по сомнительной теории натуралиста из ваших? Предлагаю опрокинуть за обоих отчеканенных. Но уже русской холодной водочки. Гуд?
Опять поплыл разговор как по пролитому оливковому маслу. И всё благодаря одарённости Александровича осёдлывать нужный случай. Именно такой был самим небом спущен ему сейчас. Кровь из носа, надобно завести фрахтовщика в узкий лабиринт чести да и оставить наедине с похмельной совестью.
Пусть-ка всё порушенное распорядится отладить, приварить, как для себя любимого. Значит, щепетильно к каждой железяке и не жмотясь.
Конец ознакомительного фрагмента.