Пушкин и его современники
Шрифт:
Л. 81: Стих, с оторванным заглавием и началом 1-го стиха, писано неизвестной рукой, на бумаге с водяным знаком 1817 г., с авторскими поправками:
[Бог Солнца?] часто оставляет Свой двухолмистый Геликон… [24]Из приведённого описания и из ознакомления с самым материалом можно сделать несколько небезынтересных выводов о «Зелёной лампе». Прежде всего — относительно её личного состава. До сих пор было известно двадцать членов кружка [25] ; теперь мы можем прибавить к ним ещё одного участника «Зелёной лампы», и притом активного, — князя Дмитрия Ивановича Долгорукова. Четвёртый сын известного поэта и автора обширных замечательных «Записок и воспоминаний кн. Ивана Михайловича Долгорукова» (род. 1764, ум. 1823) [26] , он родился 10 августа 1797 г., воспитывался дома, а службу начал 19 января 1816 г. канцеляристом в Московском губернском правлении; затем 11 июня 1817 г. перешёл, в том же звании, в канцелярию Департамента государственных имуществ (тогда — в составе Министерства финансов), а 2 июня 1819 г. перевёлся в ведомство Коллегии иностранных дел. В годы службы своей в Петербурге Долгоруков, естественно, вращался в кругу тогдашней великосветской молодёжи и легко попал в кружок «Зелёной лампы», о принадлежности своей к которой он оставил собственное показание: в 1826 г., по поводу дошедших до него в Рим (где он тогда служил при нашем посольстве) слухов о разысканиях Следственной комиссии по делу декабристов, он писал своему брату: «Знаешь, что в Петербурге не на шутку разыскивают общество „Зелёной лампы“, членом которого я состоял семь лет тому назад» (письмо от 9 апреля 1826 г.), причём прибавлял: «Это потому, что и Трубецкой был членом этого общества» [27] . Как видим, Долгоруков определял время своего пребывания в кружке 1819 г., к которому относятся и наши бумаги; в них находятся два его собственноручно писанных стихотворения: «Размышление при смерти г-на Б-ва» и «Романс» — пиесы весьма невысокого качества, свидетельствующие лишь о любви автора — несомненно наследственной — к стихотворным упражнениям: обе они переносят нас к образцам ещё XVIII в. и служат доказательством того, что сын вырос на чтении произведений своего отца, Нелединского-Мелецкого и других поэтов того же типа, но ещё неискусен в стихотворчестве и пользуется старыми образцами; читать его стихи рядом с такими произведениями, как оглашавшиеся в «собраниях» «Зелёной лампы» стихотворения Дельвига и, вероятно, Пушкина, просто досадно. Приведём здесь «Романс» Долгорукова: он всё же лучше его бледного, риторического «Размышления».
24
* Автор стихотворения — А. Г. Родзянка (см.: Вацуро В. Э. Пушкин и Аркадий Родзянка //
25
См.: Щёголев П. Е. «Зелёная лампа» // Пушкин и его современники. Вып. 8. С. 34; ср., однако, в конце этой статьи, в примечании, наши оговорки об А. И. Якубовиче и Льве С. Пушкине.
26
О нём см. нашу статью в «Русском биографическом словаре» (СПб., 1905. Т. [6]: Дабелов — Дядьковский. С. 537—541); его записки «Повесть о рождении моём, происхождении и всей жизни» и т. д. были изданы отдельно в Петрограде в 1916 г. (подлинная их рукопись — ныне в Пушкинском Доме), а в 1919 г. М. и С. Сабашниковыми был выпущен, в серии «Пушкинской библиотеки», «Изборник»: «Кн. Иван Михайлович Долгорукий», в который вошли избранные стихотворения князя и остроумный «Журнал путешествия из Москвы в Нижний 1813 года».
27
Русский архив. 1915. № 3. С. 394.
Между тем Долгоруков считал себя «поэтом в глубине души» [28] и был человек с несомненным изящным вкусом и с большим и широким образованием: об этом наглядно свидетельствуют хотя бы его письма к отцу и к брату из Константинополя, Турина, Неаполя, Рима, Флоренции, Мадрида и других городов, в которых в 1820—1826 гг. ему приходилось бывать по службе при наших миссиях и посольствах; письма его живы, разносторонни, остроумны, в высокой степени литературны и читаются и теперь ещё с большим интересом [29] ; в некоторые письма включены описания осмотренных Долгоруковым замечательных местностей и зданий; иногда внесены в них и стихи, — например, «Камин» (Рим, 1822) [30] , «Видение при Тивольском водопаде. Посвящено М. А. Нарышкиной, во время пребывания её в Риме» (1822) [31] , «Михайле А. Дмитриеву» (Мадрид. 1826) [32] … Занятий стихотворством он не оставлял и впоследствии, в течение всей своей жизни и службы — в Лондоне, Гааге, Неаполе, снова в Константинополе и, наконец, в Тегеране, где он был с 11 июня 1845 г. до 20 марта 1854 г. посланником; 23 марта 1854 г. он был назначен сенатором в московские департаменты Сената и умер в Москве 19 октября 1867 г. В 1857 и 1859 гг. Долгоруков издал два сборничка своих стихотворений, под заглавием «Звуки»; в них вошло: в первое издание (выпущенное без имени автора, не для продажи и в весьма ограниченном количестве экземпляров) [33] — тридцать три пьесы, а во второе (уже с именем автора) — те же пьесы, но с прибавлением двадцати шести новых, — всего пятьдесят девять. Эти произведения, на разнообразные темы («Москва», «Завещание», «Отчий дом», «Детство», «Четыре времени года», «Мечты», послания к разным лицам и т. п.), по технике несколько выше ранних опытов Долгорукова, не лишены и чувства, и мысли, но всё же не возвышаются над скромною посредственностью. Эпиграфом к своим книжкам Долгоруков поставил слова:
28
Русский архив. 1914. № 3. С. 359.
29
Они напечатаны в «Русском архиве» (1914. № 3, 4, 5, 6—7, 11, 12; 1915. № 1, 2, 3.
30
Русский архив. 1914. № 6—7. С. 213—215.
31
Там же. С. 237—239.
32
Там же. С. 255—257. Заметим, что в журнале «Новости литературы» (1822. № 11. С. 175—176) было напечатано ещё стихотворение кн. Д. И. Долгорукова «Желания».
33
О чём свидетельствует надпись М. Н. Лонгинова на его экземпляре «Звуков», ныне в библиотеке Пушкинского Дома; кроме «Звуков» есть ещё изданное отдельною брошюрою стихотворение Долгорукова «Дроново» (М., 1859), с посвящением Фёдору Никаноровичу Хитрово.
а в виде вступления или предисловия привёл стихи свои:
Зачем писал я? Это знает Мой демон. По словам Платона, У каждого из нас есть свой: Кто любит женщин; кто охотник За картами губить свой век. Мне милы гордые Камены И сладок лир волшебный звук.Автобиографических черт в стихотворениях Долгорукова мало, хотя есть кое-какие воспоминания об отце, о детстве; о Пушкине Долгоруков не обмолвился в своих стихах нигде ни словом; а между тем он был с ним знаком довольно близко, по крайней мере поэт однажды вспомнил о нём в письме к С. И. Тургеневу, константинопольскому сослуживцу Долгорукова, — от 21 августа 1821 г., из Кишинёва: здесь Пушкин тогда встречался со старшим братом Долгорукова, князем Павлом Ивановичем Долгоруковым, служившим в 1821—1822 гг. в Кишинёве [34] членом Попечительного комитета о колонистах Южного края России, председателем которого и в то же время главным попечителем был известный И. Н. Инзов [35] .
34
Русский архив. 1914. № 4. С. 479; № 6—7. С. 211.
35
Месяцеслов на 1822 г. Ч. I. С. 329; с ним, вероятно, Пушкин посылал однажды, 4 сентября 1822 г., письмо к брату из Кишинёва в Петербург (Пушкин А. С. Письма / Под ред. Б. Л. Модзалевского. Л., 1926. T. 1. С. 35); о нём см.: Власьев Г. А. Потомство Рюрика. СПб., 1907. T. 1. Ч. 3. С. 144—145; Вигель Ф. Ф. Записки. М., 1893. Ч. 7. Третий брат — кн. Александр Иванович Долгоруков — тоже был поэтом; его стихи изданы в Москве в 1840 г.
Из других членов «лампы» мы узнаем нечто новое об А. А. Токареве [36] , — деятельном члене «Союза благоденствия», умершем в 1821 г., — а именно, знакомимся с двумя его стихотворениями: шутливою похвальною одою табаку и «Сонетом на тленность земных вещей»; обе пьесы — сатирического содержания и свидетельствуют о том, что автор недурно владел стихом (его сонет написан вполне правильно) и был человеком, не лишённым остроумия. Вот эти стихотворения:
I Тебе хвала и честь и ревностно куренье: Тебе я приношу сие стихотворенье, О сладкий аромат, о благовонный злак, От скуки верный щит, возлюбленный табак! Расти и процветай; плодись и умножайся; Крошися в картузы; в сигары завивайся, Во трубках без числа как Вестин огнь пылай И облаком густым до потолка взлетай. Желает славы сей, достойно заслуженной, Тебе любитель твой, тобою восхищенной. И в самом деле: что невинней может быть, Приятнее для нас забавы сей — курить? Любовь, сокровища, вино и жажда славы Давали тысяче рождение бедам, Ввергали в горести и развращали нравы, — Табак же никогда не делал зла людям. Что, если б смертные от скуки и печали Не к картам, не к вину, но к трубкам прибегали, — От скольких ссор и слёз, от скольких лютых бед Премудрым средством сим избавлен был бы свет! Антитабашницы, несправедливо злые, О слабые носы, о головы больные! Умолкните же вы, не смейте порицать Ту вещь, которую мир должен уважать. Расти ж, цвети, табак, плодись и умножайся, Крошися в картузы, в сигары завивайся, Во трубках без числа как Вестин огнь пылай И дымным облаком до потолка взлетай!36
См.: Алфавит декабристов / Под ред. Б. Л. Модзалевского и А. А. Сиверса. Л., 1925. С. 185, 420.
Узнаем мы и характер упражнений в «Зелёной лампе» Н. В. Всеволожского, главного деятеля кружка, дававшего ему приют в своём богатом доме и щедро угощавшего своих друзей после заседаний. Вопреки приведённому выше указанию П. А. Ефремова, будто бы Всеволожский читал в собраниях кружка свои обширные очерки из русской истории, составленные не по Карамзину, а по летописям, — мы видим теперь, что это были вовсе не обширные очерки, а лишь краткие компиляции ученического типа, составленные не по летописям, а именно и лишь по «Истории государства Российского» Карамзина; только статеечки об Яне Усмошвеце и о Козьме Минине скомпилированы из каких-то других книг [37] . Так, по сличении с текстом «Истории» Карамзина, оказывается, что очерк «Аскольд и Дир» почти дословно, с некоторыми лишь сокращениями, выписан из глав 4 и 5 тома I «Истории»; «Олег» — из главы 5 (есть прямая ссылка на Карамзина), «Святослав Игоревич» — из главы 7, опять-таки со ссылкой на Карамзина; «Жизнь в. к. Владимира» — из главы 9; «Жизнь Рогнеды» — из главы 8; «Жизнь Ярополка» — оттуда же; «Жизнь князя Игоря» — из главы 6; наконец, «Список знаменитым людям Российского Государства» составлен, несомненно, также лишь по I и II томам «Истории» Карамзина. По ничтожеству этих статеек мы не приводим здесь ни одной из них, предпочитая сообщить единственный стихотворный опыт Всеволожского, сохранившийся в бумагах «Зелёной лампы», так как о деятельности Всеволожского, как стихотворца, до сих пор ничего не было известно. Вот его басня «Орёл и Улитка», не лишённая некоторых либеральных ноток и политического оттенка:
37
* Материалы для статьи о Минине заимствованы из дополнений к книге И. Голикова «Деяния Петра Великого» (М., 1790. Т. 2; см.: Томашевский. С. 220).
Затем выясняется характер участия в заседаниях «Зелёной лампы» Дмитрия Николаевича Баркова [38] . Страстный театрал, сам переводчик для театра, он, как правильно сообщил ещё П. А. Ефремов, в заседаниях «лампы» обнаружил интерес исключительно к театру, делая доклады о спектаклях на петербургских сценах — драматической и оперной. К сожалению, в сохранившихся бумагах «лампы» оказалось лишь три кратких сообщения Баркова — о репертуаре за части апреля и мая 1819 г. Мы приводим их здесь полностью, как образчик несложных суждений и отзывов тогдашнего типичного любителя-театрала о злободневных событиях сцены, о пьесах и об игре актёров. Сопоставление данных статьи Баркова с «Летописью Русского театра» П. Н. Арапова (с. 274—276) и особенно с подробными и точными репертуарными записями А. В. Каратыгина за 1819 г., хранящимися ныне в Пушкинском Доме (в собрании архива «Русской старины» [39] ), показывает, что первая заметка Баркова касается репертуара с 20 по 24 апреля, вторая — с 28 апреля по 2 мая, а третья — с 18 по 28 мая 1819 г.
38
О нём см.: Алфавит декабристов. С. 48, 60 и 273; П. Н. Арапов в своей «Летописи русского театра» (СПб., 1861. С. 246) так говорит о нём: «Дм. Ник. Барков, в то время поручик лейб-гвардии Егерского полка, был умный и образованный человек; он много трудился для театра, переводил большею частью оперы для Нимф. Сем. Семёновой, которая была прелестна везде, где требовались пригожество, грация, наивность и ловкость; голос у ней был небольшой, но весьма симпатичный». В своих заметках Барков неоднократно упоминает о H. С. Семёновой и её сестре, Екатерине Семёновне, знаменитой драматической актрисе. На близость Баркова к H. С. Семёновой есть указания в эпиграмме, приписываемой Пушкину (см.: Пушкин А. С. Соч. / Под ред. С. А. Венгерова. СПб., 1907. T. 1. С. 559):
Желал бы быть твоим, Семёнова, покровом Или собачкою постельною твоей — Или поручиком Барковым, — Ах он, поручик! ах, злодей!39
* ИРЛИ, ф. 265, оп. 7, ед. хр. 54.
Вот эти записи.
I
РЕПЕРТУАР
Воскресенье <20 апреля 1819 года> [40] . Скупой. Комедия в 5 действиях Мольера.
Содержание и красоты сей пьесы известны всем. Прекрасная и трудная роль Гарпагона сыграна г-м Величкиным лучше, нежели можно было ожидать. Жаль, что сей актёр, имеющий много способностей для ролей гримов, не может расстаться с любимыми своими ролями шутов и дураков; дурной вкус и невежество, без сомнения, тому причиною, и потому я нахожу, что он менее виноват, нежели его начальники, которые не заставляют его поумнеть.
Цыганской табор. Сбор разных песен и плясок, довольно дурно устроенный. Несравненная наша танцовщица г-жа Колосова, скрасила цыганской табор прелестной русской пляской и помирила нас с сим бенефисным уродом.
Понедельник. <21 апреля>. Водовоз. Опера в 3-х действиях. Музыка Херубини.
Трудная и прелестная музыка сей оперы много обезображена нашими певцами. Вообще вся опера (кроме г. Самойлова) играна дурно. Нельзя без смеху слышать, что г-жу Сандунову называют 18-летней Маркелинушкой.
Вторник. <22 апреля>. Притворная неверность. Комедия в 1-м действии, перевод с французского Грибоедова и Жандра. Молодые супруги. Комедия в 1-м действии, подражение французскому г-на Грибоедова, и Пурсоньяк, водевиль в 1-м действии. Первые две пьесы давно известны: «Притворная неверность» переведена и играна прекрасно, кроме г-на Рамазанова, который довольно дурно понял свою роль. «Молодые супруги», подражание французскому «Secret de Menage», имеет очень много достоинства по простому, естественному ходу, хорошему тону и многим истинно комическим сценам, — жаль, что она обезображена многими очень дурными стихами. Г-жа Колосова-меньшая занимала во 2-й раз роль Эльвиры и восхищала своей прелестной, непринуждённой игрой. Казалось, она забыла, что была на сцене. Г-н Сосницкой ролью Ариста давно заслуживает всеобщую похвалу.
«Пурсоньяка» в новом виде (переведён с французского К<нязем> Ш<аховским>) играли во 2-й раз. — Вот его содержание: полковник Суражев, командир гусарского полка, выдаёт дочь свою, немножко ветреную, но добрую и милую девушку, за сына своего приятеля Евтиха Гурыча Хрустилина — Евграфа Евтихыча; они видали будущего своего зятя ещё ребёнком, а Любушка никогда его не видала. Двое из офицеров влюблены в Любушку, — и все без исключения её любят за доброту и любезность, и потому они ни за что не хотят с нею расстаться и сговорились выдать её за адъютанта Аслова (?)… а жениха, которого страшное имя не обещает ничего, кроме деревенского олуха, одурачить, как Пурсоньяка Фалалея и… отправить обратно в Рыльск. Поджидая скорого прибытия Хрустилина — жениха, они отправились все наряжаться и поручили Марусе, Любушкиной крестнице, принять жениха, если он между тем приедет. Хрустилин приезжает; вместо деревенского олуха Маруся видит прекрасного мущину в гусарском мундире и потому принимает его за гостя, которого офицеры ожидают из Москвы, и рассказывает ему про все проказы, которые против него затеяли. Хрустилин желает отомстить честь Рыльского помещика; Хрустилин притворился в самом деле дураком и в сём виде напугал до смерти Фитюлькина, хозяина дома, где штаб-квартера, поссорил его с женой, которая взялась играть роль оставленной любовницы из Пурсоньяка, — одурачил всех затейников, вскружил голову Любушке и открылся ей прежде всех, что он не тот, кем кажется. Наконец всё дело открылось, и Хрустилин, на зло целому полку — женился на Любушке. Роль Хрустилина играл г-н Сосницкий очень хорошо, нельзя было не дивиться ему в этот день — он играл в 1-й раз три совершенно различные роли и все выдержал как нельзя лучше. Актриса, игравшая роль Любушки, и дурной выбор музыки много портят этот прекрасный водевиль. — Сцена Любушки с Марусей (которая также играла и пела незавидно) слишком длинна или по крайней мере кажется таковою от двух скучных и дурно петых романсов, — ето же (?) много холодит пьесу. Г-да гусары много без пользы кричат и не знают своих ролей.
Желательно, чтобы все эти недостатки были исправлены — тогда водевиль много выиграет.
Среда <23 апреля>. Ромео и Юлия. Опера в 3-х действиях.
Это одна из немногих опер, которые идут на нашем театре хорошо. — Г. Самойлов в роли Ромео бесподобен. Г-жа Семёнова, не будучи большой певицей, поёт довольно приятно и украшает роль Юлии прелестной игрой и наружностью — Капулет мог бы быть лучше. Прочие роли незначущи.
Четверг. <24 апреля>. Сущий бес, или Вдруг три свадьбы. Комедия в 5 действиях. Соч. Коцебу.
На немецком языке она названа «Пажеские шутки». — Министру полиции [41] показалось неблагопристойно выводить пажа писцом и потому в силу данной ему неограниченной власти, перекрестил его в студента. — И так, этот студент, или паж, приезжает в каникулы в отпуск к своему дяде и опекуну и бесится разным образом. У дяди есть три взрослые дочери, у каждой есть по жениху — и все поручики; студент, приехав, вскружил сестрицам головы, и они отказали бедным поручикам.
II
Понедельник. <28 апреля>. Весталка.
Г-жа Семёнова превзошла всеобщее ожидание в роли Юлии — даже пела лучше, нежели можно было надеяться. В минуту, когда снимали с неё священное покрывало, она была очаровательна и могла служить прелестной моделью для Магдалины. Публика к удовольствию своему видела разницу между прежней весталкой и настоящей. Г-н Самойлов по причине болезни играл и пел хуже обыкновенного. Все прочие играли недурно. Г-н Климовский пел прекрасно.
Вторник. <29 апреля>. Дмитрий Донской.
Я не стану судить о самой трагедии. Всем известны её красоты и недостатки. Сюжет, без сомнения, удержит её навсегда на русском репертуаре. Что сказать про игру актёров? Собор князей, бояр и воевод был очень нехорош. Даже г-жа Семёнова совсем не удовлетворила ожиданию публики, привыкшей видеть в ней совершенную актрису. К чему это приписать? вероятно, пословице: и трезвый с пьяными охмелеет.
Воздушные замки. Комедия в 1-м действии, подражание Coll<in> d’Harlev<ille>, г-на Хмильницкого.
Презабавная маленькая комедия, писанная прекрасными стихами. Многие недовольны тем, что не является на сцену настоящий граф, ожидаемый Аглаею. С моей стороны я нисколько этим не огорчён. Бог с ним! Какая зрителям до него нужда! Если он хорош, тем лучше для вдовы, если дурен, ништо ей: не занимайся пустяками.
Многие находят неестественным, что все лица комедии строят воздушные замки, а мне кажется, что именно это-то и забавно и очень и естественно. Я уверен, что по крайней мере 4-я часть зрителей прежде, нежели приехать в театр, занималась тем же. Иные утверждают, что комедия без конца, потому что вдова невыходит замуж, — не беспокойтесь! она выйдет за графа, которого ждёт, — жаль только, что мы не будем на свадьбе, как обыкновенно во всех комедиях. Одна привычка заставляет нас желать подобной развязки — большая часть Мольеровых комедий совершенно без конца.
Г. Сосницкий в роли мичмана и Рамазанов в роли Виктора — прекрасны.
Среда. <30 апреля>. Павел и Виргиния. Опера в одном действии, сделанная из известной повести Ст. Пьера, музыка довольно приятная. Опера играна не дурно.
Пятница. <2 мая>. Глухой, или Полной трактир. Комедия в 3-х действиях.
Дурной перевод с французского, игранный довольно дурно и не твёрдо выученной.
Арестант. Опера в 1 действии, перевод с французского. Музыка де-ла-Мария очень приятная.
Г-жа Семёнова играла роль Розины прелестно, — прочие не знали своих ролей. Г-жа Сандунова и Климовский пели хорошо.
Леон и Тамаида. Балет в 1 действии. Соч. Дидло.
Прекрасный сей балет был испорчен г. Глушковским, который чрезвычайно неприятен тем больше, что занимал роль Антонина. Г-жа Лихутина в роли Тамаиды была, как везде, прекрасна.
На обороте: «Недельный репертуар от чл. Баркова».
III
РЕПЕРТУАР
Воскресенье. <18 мая>. Виктор, или Дитя в лесу. Драма в 3 действиях неутомимого Пиксерекура.
Гостинодворская публика приучила актёров выбирать для бенефисов подобные пьесы. Не нужно говорить о нелепости плана и хода драмы. До сих пор она была сносна сражениями, но последний раз и они не удались.
Понедельник. <19 мая>. Молодые супруги. Комедия в 1 действии.
Два слепых в Толедо. Опера в 1 действии, украшенная приятной музыкой Моноля, и Молодая молочница — приятный маленький балет г-на Дидло… [42]
Вторник. <20 мая>. Во второй раз Урок мужьям и балет Калиф Багдадской, — который, как и все почти балеты Дидло, хорош.
Среда. <21 мая>. Эсфирь, трагедия Расина, переведённая с французского П. А. Катениным.
Многим не нравится перевод сей пьесы; у всякого свой вкус, — по моему мнению, дай бог таких побольше! Г-жа Колосова играет роль Эсфири лучше, нежели все другие [43] ; вообще трагедия идёт недурно. Комедия Ссора, или Два соседа Кн. А. А. Ш<аховского> давно уже забавляет публику, и все знают её достоинства.
Четверг. <22 мая>. Ромео и Юлия. Опера.
Г-жа Семёнова играла роль Юлии хорошо, но пела хуже, нежели когда-нибудь. Г. Климовский играл, как безграмотный, — и, если можно так сказать про императорского актёра, — был, кажется, навеселе.
Пятница. <23 мая>. Почтовой дом, довольно смешная, но не имеющая истинного достоинства комедия в 1-м действии, и Рауль и Креки новый большой балет, соч. Г. Дидло.
Если бы не грешно было разбирать строго балеты, то, конечно, в нём нашлось бы много недостатков и даже нелепостей; нельзя, однако ж, не согласиться, что в балете сём есть вещи истинно прекрасные, особенно 2-е действие нравится красотою разнообразных групп и танцев.
Вторник. <27 мая>. Грубый любовник. Комедия в 3 действиях Монвеля, перевод с французского.
Г-н Брянский, занимающий главную роль, т. е. грубого любовника, читал хорошо, но не умел своею грубостью смешить зрителей, что составляет главное достоинство сей роли. Г. Рамазанов сказал свой рассказ о пощёчине недурно — прочие… бог с ними.
Балет Зефир и Флора мало кому нравится, однако ж от этого нельзя отнять у него достоинства: группы прелестны.
Среда. <28 мая>. Лодоиска. Опера в 3 действиях.
Опера сия никогда не надоедала так зрителю, как сегодня, — она была играна и пета очень незавидно. Козак Стихотворец, водевиль кн. Шаховского, слишком известен каждому, — говорить о нём я считаю лишним.
40
В угловых скобках помещаем наши дополнительные данные, уточняющие записи Баркова.
41
Министром полиции был тогда известный А. Д. Балашов.
42
По репертуарному списку Каратыгина — в этот день шли оперы: «Целый роман, или Весь день в приключениях» и «Мельник колдун, обманщик и сват».
43
Припомним эпиграмму Пушкина на Колосову-Каратыгину: «Всё пленяет нас в Эсфири…»