Пушкин в 1937 году, Молок Юрий Александрович

Пушкин в 1937 году

на обложку

Молок Юрий Александрович

Шрифт:

Н. Радлов

Насколько чуток он был к переживанию картины, свидетельствует «сон Татьяны», написанный, конечно, под влиянием Босха. Картина его школы, несомненно, висела в Тригорском… —В комментариях к «Евгению Онегину» Ю. М. Лотман, подтверждая сходство «шайки домовых» из «сна Татьяны» с образами «Искушения св. Антония» И. Босха, ссылается на статью В. Ф. Боцяновского «Незамеченное у Пушкина» (Вестник литературы. 1921. № 6/7), а также на книгу Н. Л. Бродского «„Евгений Онегин“. Роман А. С. Пушкина» (Изд. 5-е: М., 1964. С. 236), автор которой, в отличие от Н. Радлова, указывал, что картина висела не в Тригорском, а в Михайловском и принадлежала не школе Босха, а была копией с картины Мурильо на ту же тему.

Я хотел бы узнать от пушкинистов об отношении Пушкина и к архитектуре. — Из юбилейных статей на эту тему см.: Дурылин С.Отражение архитектуры в поэзии Пушкина // Архитектура СССР. 1937. № 3; из более поздних работ см.: Томашевский

Б. В.Петербург в творчестве Пушкина // Пушкинский Петербург: Сб. материалов. Л., 1949; Медерский Л. А.Архитектурный облик пушкинского Петербурга. Л., 1949; Алексеев М. П.Пушкин и Петербург; Савинов А. Н.Художники пушкинского Петербурга // Пушкинский Петербург /Автор-сост. А. М. Гордин. Л., 1974; Гордин А., Гордин М.Путешествие в пушкинский Петербург. Л., 1983.

III. Иконографические этюды

ИКОНОГРАФИЧЕСКИЕ ЭТЮДЫ

— Спор футуристов с пушкинианцами у памятника Пушкину

— «Пиковая дама» в русской графике

— Пушкин-лицеист

— Листки «неюбилейного» пушкинского календаря

(Прогулки с Пушкиным. — Домик в Коломне. — «Натюрморт с маской Пушкина»)

Спор футуристов с пушкинианцами у памятника Пушкину

Тема «Пушкин и футуризм» — одна из главных тем истории русской культуры XX века — еще ждет своих исследователей, хотя и имеет свою литературу [44] . Мы ограничим свою задачу. Будем касаться этой темы главным образом через призму «памятника». Памятника Пушкину.

Канонизация Пушкина в виде памятника создавала возможность противопоставить друг другу памятник Пушкину и собственно поэта Пушкина. Это началось еще при символистах. Андрей Белый вспоминал потом о стремлении своего поколения «отмыть» Пушкина «от штампов конца столетия», снять «к Пушкину приставшую пыль», утверждая, что «Брюсов-то со всеми своими странностями ближе к Пушкину, чем культ бюста Пушкина» [45] . Понятие «бюст» здесь почти тождественно понятию «памятник».

Из общих работ на интересующую нас тему укажем: Слинина Э.Хлебников о Пушкине // Пушкин и современники. Ленингр. пед. ин-т им. А. И. Герцена. Ученые записки. Псков, 1970. Т. 434; Григорьев В. П.Хлебников и Пушкин // Григорьев В. П. Грамматика идиостиля. М., 1983; Паперный З.От Пушкина до наших дней… // В мире Маяковского. М., 1984. Кн. 1; Никольская Т.Футуристы и Пушкин // Традиции и новаторство в советской литературе. Рига, 1986; Баран X.Пушкин в творчестве Хлебникова: некоторые тематические связи // Баран X. Поэтика русской литературы начала XX века / Пер. с англ. М., 1993. Из последних работ укажем на статью: Парнис А.«Мы находимся к Пушкину под прямым углом». Футуристы и Пушкин // Русская мысль. 1999. № 4255, 4256. Основополагающей для нашей темы является статья Р. Якобсона: Статуя в поэтической мифологии Пушкина // Якобсон Р. Работы по поэтике / Пер. с англ. М., 1987.

Белый Андрей.На рубеже двух столетий. М.; Л., 1930. С. 321, 381.

Еще решительней стремились развенчать памятник футуристы: «Мне нравится беременный мужчина / как он хорош у памятника Пушкину…». (В другой редакции этого стихотворения Бурлюка: «Лишь он хорош у памятника Пушкина» [46] .)

Тему Пушкина Д. Бурлюк громко заявил в своей публичной лекции «Пушкин и Хлебников», прочитанной им 3 ноября 1913 года в Петербурге в Концертном зале Тенишевского училища. Текст лекции не сохранился, и о нем можно судить только по афише и газетным откликам.

Первую редакцию стихотворения см.: Бурлюк Д.Плодоносящие // Стрелец 1. Пг., 1915. С. 57; вторая редакция (под названием «Утверждение вкуса»): Газета футуристов. 1918. Позднее, вспоминая выступление Д. Бурлюка на втором диспуте «Бубнового валета» (Москва, 25 февраля 1912 г.) за три года до публикации этого стихотворения, Б. Лившиц соединяет и пушкинский памятник, и образ Д. Бурлюка, и его эпатажные стихи: «Неуклюжий, в длинном, непомерно широком сюртуке, смахивающем на поповский подрясник и сообщавшем его фигуре сходство с „беременным мужчиной“ на пушкинском памятнике…» (Лившиц Б.Полутораглазый стрелец. Л., 1933. С. 85).

Еще накануне 3 ноября лекция стала предметом для обсуждения. Так, «Биржевые ведомости» предостерегали читателей: «Неужели пойдут?» И далее в форме заклинания: «Будем верить, что такт и уважение к Пушкину удержат публику от посещения этой кощунственной лекции. Есть же у нас хоть что-нибудь святое» [47] .

Примерно в тех же тонах были выдержаны непосредственные отклики на лекцию. Едва ли не все петербургские газеты поместили на следующий день после выступления Бурлюка сенсационные заметки. Характерны их заголовки: «Пушкин

и… Хлебников» («Новое время» [48] ), «Пушкин и… футуристы» («Петербургский листок» [49] ), разделяющие тремя точками эти имена и тем самым как бы исправляющие кощунственную некорректность самой темы. Только более культурная газета «Речь» обошлась без этого многозначительного разделительного знака, но в самом тексте статьи поднялась до высокой ноты, до пафоса пушкинского Сальери, перефразируя его знаменитый монолог: «Мне не смешно, когда маляр негодный / Мне пачкает Мадонну Рафаэля».

Анчар. Неужели пойдут? // Биржевые ведомости (веч. вып.). 1913. № 13834. 1 нояб. С. 4. Мы только частично указываем газетную критику лекции Д. Бурлюка, более полную библиографию см.: Крусанов А.Русский авангард. СПб., 1996. Т. 1.С. 307 и след.

Новое время. 1913. № 13524. 4 нояб. С. 4–5.

Петербургский листок. 1913. № 303. 4 нояб. С. 3.

«Мне не смешно, — писал критик „Речи“, укрывшийся под инициалами Л. В., — когда маляр негодный сопоставляет солнце русской литературы и московского маньяка» (маньяк здесь, конечно, Хлебников). В той же заметке автор язвительно сообщает: «Пушкин — если только я правильно расслышал выражение г. Бурлюка — это „мозоль русской жизни“» [50] . Про «мозоль» писали и другие газеты. И «Петербургский листок», и газета «День». Особенно резвилось по поводу лекции Бурлюка «Новое время». Но что газеты. Журнал «Аполлон» в своей художественной летописи устами небезызвестного теоретика стиха Валериана Чудовского строго заклинал: «Какова бы ни была цель „исканий“ у поэтов-футуристов — допущенное некоторыми из них постыдное и гнусное кощунство над священной памятью Пушкина мы клеймим глубочайшим нашим презрением» [51] .

Л. В.Пушкин и Хлебников (на лекции Д. Бурлюка) // Речь. 1913. № 302. 4 нояб. С. 5.

Чудовский В.За осень // Аполлон: Русская художественная летопись. 1913. 10 дек. С. 85.

На этом фоне еще интереснее другие, противоположные высказывания, пусть и не предназначенные для публики: «А вообще о футуристах и о том, как они судили о Пушкине, не судите по газетам, и особенно по „Новому времени“. Вы не можете себе представить, до чего газеты все искажают. При свидании расскажу. А вообще футуристы явление очень уродливое, но сложное. И потому судить о них приходится не по-газетному» [52] . Это из письма матери Александра Блока А. А. Кублицкой-Пиотух, написанного через десять дней после лекции Бурлюка, письма из дома Блока. Да и слова самого поэта в его записных книжках тоже можно считать откликом на ту же лекцию: «А что если так: Пушкина научили любить опять по-новому — вовсе не Брюсов, Щеголев, Морозов и т. д., а… футуристы. Они его бранят по-новому, а он становится ближе по-новому» [53] .

Письмо А. А. Кублицкой-Пиотух М. П. Ивановой от 13 ноября 1913 г. // Лит. наследство. М., 1982. Т. 92. Кн. 3. С. 484.

Блок А.Запись 10 декабря 1913 г. // Блок А. Записные книжки. М., 1965. С. 198.

Та же газетная шумиха, хотя и в меньшем масштабе, поднялась в Москве и после того, как 11 ноября того же 1913 года Бурлюк повторил свою лекцию в Москве, где среди его слушателей оказался и молодой Р. Якобсон. «Когда Бурлюк объявил доклад — это были расклеены афиши на Политехническом музее и вокруг — доклад „Пушкин и Хлебников“, у меня тогда был жестокий спор с моим отцом, который говорил: „Какое безобразие!“, а я говорил: „Совершенно не безобразие“» [54] . Спор вокруг Пушкина перерастал в извечный спор «отцов и детей».

Устные воспоминания Р. О. Якобсона о Маяковском (1967) // Седьмые тыняновские чтения: Материалы для обсуждения. Рига; М., 1995–1996. С. 304.