Пушкинский том (сборник)
Шрифт:
Наверное, эти люди любили меня, кто у меня это с… украл, не напрашиваясь или не надеясь на взаимность. Зачем им иначе вещь, одному мне дорогая?
19 августа 2005, Сиверская
А. Битов
IV. Гибель пушкиниста
Я посетил твою могилу – но там тесно; les morts m’en distrai<en>t [81] – теперь иду на поклонение в Ц.<арское>
80
Пролог.
81
Мертвецы меня отвлекают (фр.).
Ц.<арское> С.<ело>!.. (Gray) les jeux du Lyc'ee, nos lecons… Delvig et Kuchel<becker>, la po'esie [82] – Баб<олово>».
С этого бы следовало начинать А. Боберову его список…
Поскольку я привел здесь послание А. Боберова лишь в «личной», содержательной его части, опустив обширный комментарий, оправдывающий, с его точки зрения, вмешательство в пушкинский текст (не говоря о пушкинистике), то свой комментарий я решил построить на основе цитат из комментария А. Боберова. Пусть он будет, раз уж он так настаивает, теперь Р. Робберов. Чтобы получилось подобие диалога.
82
(Грей) лицейские игры, наши уроки… Дельвиг и Кюхель<бекер>, поэзия (фр.).
Битов. Пушкинское хозяйство было очень упорядоченным. Он хранил в памяти все слова, которые употребил. Он возвращался неоднократно и к замыслу, и к неоконченному тексту. Мог и дописать. Мог и воспользоваться, вставив в надлежащий контекст (так было со стихами импровизатора в «Египетских ночах» или с заброшенным «Вадимом» во вступлении к «Медному всаднику»).
Так и «Prologue» нависает предшественником всего цикла, а осуществляется лишь в его конце.
Робберов. Дата «Пролога» слишком размыта, чтобы я мог пристегнуть его к циклу, хотя я читал у М. Алексеева, что он ведет напрямую к «Кладбищу».
Б. Не так уж и размыта. Раскройте «Летопись жизни и творчества»…
Р. Они слишком не подробны.
Б. Достаточно подробны (снимает с полки IV том «Летописи»). Раскройте 1836 год, кажется, апрель…
Р. Ух ты! Никогда не видел такого… Правда, апрель. Дата с 17 по 27… (читает): «Во время одной из прогулок по городу Пушкин посещает могилу Дельвига на Волковом кладбище и, вероятно, в те же дни делает запись об этом» – «Пролог». Да, если в апреле 1836-го, то можно было бы начать и с этой записи… но слишком тогда всё уж закольцовано в его судьбе. Вы же сами были против такой предопределенности, когда сочиняли свое «Предположение жить». Кстати, если цикл «Пасхальный», когда была в 1836-м Пасха?
Б. Не помню. Ранняя была Пасха. Да вы перелистните назад…
Р. (окончательно не выпуская «Летопись» из рук).О, Господи! «Март, 29. В 8 часов утра, во время пасхальной заутрени, после длительной и тяжелой болезни скончалась Н.О. Пушкина». Так это же его мама!
Б. И Пушкин всю ночь просидел у ее постели.
Р.
Б. Тут вы правы: у Пушкина всё начинается раньше, чем происходит.
Весело мне. Но меж тем, в толпе молчаливых кумиров —Грустен гуляю: со мной доброго Дельвига нет…Р. Значит, это еще и до «Пролога»! Значит, я зря не включил «Художнику» в «Страстной цикл». А ведь так хотел…
Б. Что бы вы тогда делали, так уверенно ставя под номером I «Напрасно я бегу к сионским высотам…», переставили бы его под номер V?
Р. Нумера V не отдам!!! Ну, поставил бы «Напрасно…» после «Пиндемонти», как недописанное, к которому он собирался вернуться.
Б. (иронически). Куда там Пушкину до вас… Кстати, не вы первый назначали «Напрасно…» именно первым номером. Задолго до вас это делал еще Сергей Бочаров. К тому же вы его дописали, чтобы оно перетекало в «Молитву». Кстати, у вас там наблюдаются ошибки, которых Пушкин никогда бы не допустил.
Р. (обиженно). V сначала был у меня много лучше. Но потом я выверил каждое слово по «Словарю языка Пушкина», и оказалось, что многих моих слов у Пушкина нет вообще.
Б. Например?
Р. Представляете, нет даже слов пейзаж и ландшафт.
Б. А что же есть?
Р. Только природа и вид.
Б. Значит, ему хватало этих русских слов. И вообще, зачем додумывать то, что у самого Пушкина не получилось?
Р. (возмущенно). То есть как не получилось!
Б. Он обладал неоспоримым правом бросать то, что не получается. Вы слишком хотели вывести цикл напрямую, на позитив, что ли, сделать его жизнеутверждающим… а я думаю, что потому он и не дописывал, что не только не получалось, но и настроение всё более портилось – даже стихи не помогали. Поэтому и у вас не могло получиться по-пушкински.
Р. Так что же у меня так уж не по-пушкински?
Б. «Но если мне со львом в неравной битве…» Тут вроде одного слога для шестистопника не хватает. У вас там вышла клаузула женская…
Р. (грозно). Какая еще женская кляуза!
Б. Да не сердитесь вы так. Я сам в этом не смыслю. Я у профессионала спросил.
Р. А мне казалось, я даже где-то читал, что вы их так же терпеть не можете, как и я…
Б. Тут вы правы: у Пушкина в словаре его языка профессионал тоже не встречается.
Р. (обрадовавшись): Кстати, почему в вашем переполненном собрании 1836 года «список праздников» никак не прокомментирован?
Б. Перечень… Интересный вопрос. Я его, кстати, и себе задавал, и профессионалу. И знаете, что мне ответили? «Значит, нечего комментировать». Вот и остается нам пользоваться собственной книгой как первоисточником… Давайте вместе.