Пусть идет снег

Грин Джон

Я лениво слезла с постели и, когда почувствовала, что моя голова стала до странности легкой, тут же вспомнила, какой ужас сотворила со своими волосами. Вот черт! Я оглянулась, схватила с кровати одеяло и обернула его вокруг головы на манер тюрбана. Потом, придерживая край одеяла под подбородком, подошла к окну и резко открыла его.

— Выходи на танцпол! — раздался неожиданно громкий голос Дорри.

— Это не танцпол, — сказала я. — Это снег. Холодный, мерзлый снег.

— Он такой красивый, — заметила Теган. — Иди

посмотри. — Она замолчала и удивленно посмотрела на меня из-под полосатой шерстяной шапки. — Адди? Почему у тебя на голове одеяло?

— Э-э-э… — промычала я и махнула им рукой. — Идите домой. Я лузер. От меня одни проблемы.

— Ох, не знаю, не знаю, — покачала головой Дорри. — Первое: ты звонила и сказала, что у тебя проблемы. Второе: мы пришли. Давай спускайся. Посмотри на чудо природы.

— Я пас.

— Оно поднимет тебе настроение, честное слово.

— Это невозможно. Прости.

Дорри закатила глаза:

— Такой ребенок… Пойдем, Теган.

Они спустились с сугроба, и спустя несколько секунд прозвенел дверной звонок. Я поправила одеяло на голове, чтобы оно больше напоминало тюрбан. Села на край кровати и притворилась дикаркой-кочевницей с ослепительно зелеными глазами и печальным выражением лица. Ведь кому как не мне знать все о печали.

Из холла донеслись голоса родителей:

— С Рождеством, девочки! Вы что, по снегу пешком сюда пришли?

И Дорри и Теган, как назло, решили ответить. Их веселый рождественский щебет раздражал меня все сильней и сильней, и вскоре мне захотелось закричать: «Эй, девчонки! Страдалица, которую вы пришли утешать, здесь, наверху!»

Наконец по лестнице взбежали две пары ног в колготках. Дорри ворвалась в мою комнату первой.

— Уф! — выдохнула она, убрав волосы с шеи и обмахнувшись рукой. — Если я сейчас не сяду, то взорвуся.

Дорри обожала говорить «взорвуся», это было ее любимое словечко, которое означало, что она сейчас взорвется. Еще она обожала вишневую газировку «Чируайн» и пончики и притворялась, что она из Земли обетованной — видимо, это такая земля, где жили евреи до того, как переехать в Америку. Дорри очень гордилась своим происхождением и даже называла свои роскошные кудри «еврейское афро». Когда я в первый раз услышала от нее эти слова, они меня напугали и рассмешили одновременно. И в этом вся Дорри.

Следом за Дорри вошла Теган с румянцем на щеках.

— Ох, вспотела вся вообще! — сказала она, сняв фланелевую блузку, которую носила поверх футболки. — Чуть не померла, пока сюда добралась.

— Это ты говоришь? Я пять тысяч миль тащилась до этого дома! — воскликнула Дорри.

— Ты имеешь в виду… шесть метров? — сказала Теган. И повернулась ко мне: — Сколько метров между вашими с Дорри домами? Шесть, правильно?

Я сурово посмотрела на нее.

Они пришли сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать глупости вроде расстояния между домами.

— Что это у тебя на башке? — сказала Дорри, плюхнувшись рядом со мной.

— Ничего, — ответила я, потому что об этом, как оказалось, мне тоже говорить не хотелось. — Я замерзла.

— Ага, конечно.

Дорри сдернула одеяло с моей головы и в ужасе ахнула:

— Что ты с собой сделала?!

— Вот спасибо, — проворчала я. — Ты хуже мамы.

— Фигасе, — произнесла Теган. — Не, ну фигасе…

— Так проблемы у тебя с волосами? — спросила Дорри.

— Вообще-то, нет.

— Ты уверена?

— Дорри! — осадила подругу Теган. — Это очень… мило, Адди. Очень смело.

Дорри фыркнула:

— Знаешь, что нужно делать, когда говорят, что у тебя смелая прическа? Идти в парикмахерскую и требовать вернуть деньги.

— Уйди, — сказала я и толкнула ее ногой.

— Эй!

— Ты груба со мной в трудную минуту, и на кровать тебе больше нельзя.

Я чуть напряглась, и — бац! — Дорри свалилась с постели.

— По-моему, ты мне копчик сломала, — пожаловалась она.

— Если ты сломала копчик, сядь на надувной пончик.

— Здесь нет надувных пончиков.

— Я к слову сказала…

— Я не груба с тобой в трудную минуту, — вставила Теган. И кивнула в сторону кровати: — Можно?

— Садись.

Теган села на место Дорри, а я вытянулась и положила голову ей на колени. Она принялась гладить меня по волосам, сначала робко, потом уверенней.

— Так… что происходит? — наконец спросила она.

Я молчала. Мне и хотелось, и не хотелось рассказать им обо всем. Забудьте про волосы, мои настоящие проблемы так ужасны, что о них без слез не расскажешь.

— О, нет, — проговорила Дорри. На ее лице, наверно, отразилось то, что я увидела на моем. — Ох, мамочки…

Рука Теган замерла.

— Что-то с Джебом?

Я кивнула.

— Ты его видела? — спросила Дорри.

Я мотнула головой.

— Ты с ним говорила?

Я снова мотнула головой.

Дорри подняла глаза, и я почувствовала, как между ними с Теган прошла какая-то искра. Теган толкнула меня в плечо, побуждая сесть.

— Адди, расскажи нам! — потребовала она.

— Я тупая, — прошептала я.

Теган положила руку мне на бедро, как бы говоря: «Мы здесь. Все хорошо».

Дорри наклонилась ко мне и уткнулась подбородком в мое колено.

— Однажды, давным-давно… — начала она.

— Однажды, давным-давно мы с Джебом были вместе, — жалко простонала я. — Я любила его, а он любил меня. А потом я все испортила.

— Катастрофа с Чарли… — вздохнула Дорри.

— Мы знаем, — сказала Теган, утешительно похлопав меня по спине. — Но это случилось неделю назад. В чем новые проблемы?