Пусть каждый исполнит свой долг
Шрифт:
Перелесок мешал ему оценить численность русских войск. Ему пришло в голову, что его атакует авангард всей русской армии.
Шведы бросились вперед, чтобы не выпустить русские полки из перелеска, не дать им развернуться. Начался жестокий рукопашный бой на опушке.
Шаг за шагом русские оттесняли шведов.
Наконец Левенгаупт, видя, какие страшные потери несут его войска, отдал приказ отступить на основную позицию.
Он с тревогой всматривался в окрестные леса. Откуда еще покажутся русские батальоны?
Петр для решающего натиска ждал подхода Боура.
Левенгаупт ждал возвращения
Кто придет раньше? Это могло решить судьбу сражения.
Два часа армии неподвижно стояли друг против друга и вели жестокий ружейный огонь. Ружья раскалялись так, что больно было держать их.
Около пяти часов пополудни к командному пункту Петра подлетел на коне драгунский офицер.
— Генерал Боур идет!
Петр, вскочив в седло, бросился на левый фланг. Из леса уже выходили покрытые пылью эскадроны Боура. А вот и сам генерал — худой, жилистый, привыкший проводить в седле бесконечные часы.
Петр поскакал ему навстречу, обнял, расцеловал.
Теперь над флангом Левенгаупта нависла готовая к бою грозная масса конного корпуса.
Немедленно Петр перебросил на правый фланг два драгунских полка — он хотел во что бы то ни стало захватить расположенный на правом фланге мост через реку. Это очень затруднило бы шведам отступление.
Драгуны атаковали мост одновременно с атакой всего корволанта на неприятельскую позицию.
После нескольких залпов русские пошли в штыки. С левого фланга ринулись эскадроны Боура.
Мост был в руках драгун.
Шведские полки поспешно отступили в вагенбург.
После небольшого затишья на правом русском фланге показались возвращающиеся от обоза шведские части. Они шли прямо к мосту с противоположного берега Деснянки. С ходу атаковав драгун, охранявших мост, они взяли переправу.
Стало темнеть. Ветер нес тяжелые белые тучи. Выстрелы смолкли, и слышно было, как грозно гудит под холодным ветром лес вокруг поля боя…
Неожиданно — ведь был только конец сентября — повалил снег. Окончательную атаку вагенбурга приходилось отложить до утра.
Снежная буря бушевала до рассвета…
В эту ночь Петр не пошел в свой походный шатер. Он вместе с солдатами сидел у костра на снегу, завернувшись в плащ. Он с нетерпением ждал утреннего боя.
А утром русские увидели, что шведов на позиции нет. Левенгаупт ушел.
Он посадил остатки своей пехоты на обозных коней и торопился оторваться от преследователей.
Порох и пушки шведы ночью утопили в реке. Но весь обоз, собранный с огромными трудами, обоз, который должен был обеспечить Карлу поход на Москву, попал в руки Петра.
Давно уже Петр не испытывал такой радости. С меньшими силами он разбил сильный корпус шведов. Лишил Карла столь необходимых тому припасов. Теперь шведской армии неоткуда ждать помощи. Она неизбежно погибнет. Она навсегда отрезана от западной границы.
Вот она — настоящая проверка его многолетних усилий. Недаром проливалась кровь, горели хлебные поля и деревни. Недаром он, Петр, не щадил ни сил своих, ни жизни, метался из конца в конец огромной своей страны, забыв про отдых и спокойный
Вот результат — шведы бегут от нас.
Карлу нет спасения.
Он, Петр, должен щедро наградить тех, кто добыл с ним эту славную победу.
Взгляд его упал на князя Михаила Голицына, не успевшего еще переодеть изодранный и забрызганный кровью мундир. Ведь и он всю ночь бодрствовал, ждал утреннего боя. Как он сражался вчера! Как водил в штыки своих семеновцев!
Петр положил Голицыну руку на плечо.
— Какой ты хочешь награды за свое усердие?
Голицын опустился на колено перед царем.
— Государь, прости князя Репнина…
Петр засмеялся и оглядел стоящих вокруг. Репнин командовавший в бою драгунским полком — и хорошо командовавший, жизни не жалевший, — стоял поодаль.
Петр поманил его к себе, обнял.
— Ну, князь Аникита, вот ты и прежний свой ранг достал!
Репнин бросился целовать руку царя.
А вокруг — на боевом поле — лежали тысячи трупов. Русские и шведы — вперемежку, как всегда бывает после рукопашного боя. Синие шведские и зеленые русские мундиры намокли от растаявшего снега и казались одноцветными.
Шведы потеряли убитыми, ранеными и пленными около 10 000 солдат.
Русские 1111 человек убитыми и 2856 ранеными.
Полтава
В октябре 1708 года французский посол в Польше де Безанвальд отправил своему правительству копию письма одного шведского офицера из армии Карла. Посол хотел, чтобы в Париже представляли себе положение дел на театре военных действий. А шведский офицер писал вот что: «Голод увеличивается в армии со дня на день, там уже совсем не знают, что такое хлеб, полки живут только одной кашей… Царь приказал, чтобы при нашем приближении была выжжена вся местность от границы до мест в двух милях от Смоленска… Как мы будем жить в этой ужасной пустыне? О, как тяжела эта кампания, как мы страдаем больше, чем можно выразить, и это еще мало сравнительно с тем, что придется вынести дальше! Заморозки, очень частые в этих странах, перемежаются с сильными холодными дождями и очень увеличивают наши бедствия».
2 октября Карл получил первое известие о поражении Левенгаупта. Он предвидел, что это может случиться. Но все равно известие потрясло его. Он лишился сна. По ночам он приходил в палатку генерала Гилленкрока и молча сидел долгими часами.
Ему было тяжело одному коротать бессонные ночи. Предчувствие неудачи мучило короля.
Но днем он был по-прежнему бодр и деятелен, толковал о походе на Москву и высмеивал Петра, не решающегося вступить в генеральное сражение.
Карл шел по Украине в надежде пополнить свои продовольственные запасы, найти удобные зимние квартиры для измученной армии и соединиться с казацкими полками, которые обещал ему Мазепа. Король знал, что в своей столице Батурине старый гетман собрал большое количество свинца и пороха.