Пусть каждый исполнит свой долг
Шрифт:
Рождение Петербурга
Весной 1702 года в спасенном от шведов Архангельске были спущены на воду два фрегата. Сам Петр руководил их постройкой.
Начался северный флот.
А с запада приходили плохие вести. Карл XII захватил столицу Польши Варшаву. Август умолял о помощи.
Ни упоенный победами Карл,
15 июля авангард русского корпуса прошел мимо Эрестфера, вокруг которого все еще валялось изломанное оружие, брошенное шведами в прошлогоднем сражении.
Части Шлиппенбаха отступали, не принимая боя.
Три драгунских полка под началом полковника Кропотова и вспомогательная конница — казаки, татары, калмыки — следовали за шведами по пятам, не давая им покоя.
Но вдруг Шлиппенбах остановился и быстро занял боевые позиции возле местечка Гуммельсгоф.
Для полковника Кропотова это было неожиданностью. Когда его драгуны, привыкшие к долгому преследованию, широкой рысью вылетели на равнину перед Гуммельсгофом, они, к изумлению своему, увидели стройные синие ряды шведской пехоты и на флангах кавалерию, готовую к атаке.
Кропотов понял, что отступать опасно: шведы могут ударить в тыл. Да и не хотелось отступать. Он знал, что следом за ним идет форсированным маршем Преображенский полк и два драгунских полка. Он решил атаковать.
— Начнем бой, утомим шведа, а там подойдут другие и закончат дело! — сказал он адъютанту, оглядывая с пригорка шведские боевые порядки. Кропотов был одним из героев прошлогоднего сражения, и снежное поле под Эрестфером, по которому его драгуны гнали бегущих шведов, стояло у него перед глазами. Вот бы и сейчас так!
И он приказал казацким, калмыцким и татарским отрядам отвлечь шведскую кавалерию, а два драгунских полка послал на пехоту в центре.
Один драгунский полк оставил при себе, в резерве.
Разгоряченные погоней драгуны стремительно пошли вперед, а с флангов донеслись крики и завывания калмыцких и татарских всадников, широкой лавой охватывающих неприятельские конные полки.
Но очень скоро полковник Кропотов понял, что поступил опрометчиво.
Русские драгуны, встреченные убийственными ружейными залпами и картечью, смешались. На флангах шведская кавалерия ударила навстречу нападающим, рассекла лаву и рассеяла ее.
Кропотов выхватил палаш и, приказав резервному полку следовать за собой, поскакал навстречу своим драгунам, в беспорядке отступающим. Драгуны, заметив кропотовский полк, стали забирать влево и вправо, чтобы очистить полку путь для атаки. И скоро полковник Кропотов увидел перед собой синие ряды шведской пехоты, увидел горячий блеск штыков, увидел дымное пламя ружейных залпов. Грома выстрелов он не успел услышать: его ударило в грудь, он выронил палаш и стал валиться с лошади. Он был тяжело ранен. Скачущие рядом драгуны подхватили его. Полк повернул и поскакал вслед отступающим. Шведская кавалерия преследовала их.
Узнав о столкновении своего авангарда со шведами,
И вскоре гвардия и Боур столкнулись с наступающими шведами. Воодушевленные только что одержанной победой, солдаты Шлиппенбаха с такой яростью атаковали русские части, что преображенцы и драгуны, не выдержав натиска, стали отступать. Обоз, идущий за преображенцами, несколько знамен, пять орудий оказались в руках шведов.
Шереметев, не слезая с коня, все ускорял движение остальных полков. А их было еще немало. Он не хотел больше повторять свою ошибку — пускать армию в дело по частям.
Наступающие шведы наткнулись на три пехотных полка и остановились. Перестроившиеся преображенцы, драгуны Кропотова и Боура и свежие русские части, еще не участвовавшие в сражении, стали охватывать фланги Шлиппенбаха. Расстроенная во время преследования шведская кавалерия, контратакованная русскими драгунами, как и при Эрестфере, в панике смяла свою пехоту.
После этого началось истребление корпуса Шлиппенбаха.
Победа была внушительнее, чем при Эрестфере.
Дав солдатам отдохнуть, Шереметев направил во все стороны по Лифляндии летучие отряды — собирать контрибуцию, жечь города, разрушать укрепления. Он не собирался закрепляться в Лифляндии и хотел оставить шведам разоренный край.
Но за десять дней до сражения при Гуммельсгофе под польским городом Клишовом сошлись тридцатитысячная прекрасно обученная и вооруженная саксонская армия, подкрепленная польскими ополчениями, и значительно меньшая армия Карла XII. В коротком бою Карл разгромил и разогнал саксонцев и поляков. Он захватил не только всю артиллерию Августа, но и его воинскую казну и даже его столовое серебро.
Август с небольшой охраной ускакал с поля битвы в одном камзоле.
Вся Польша оказалась в руках Карла. Немецкие князья и австрийский император, у границ которых стояла теперь шведская армия, были в большом страхе.
Карл XII казался непобедимым.
В сентябре 1702 года Петр пошел к крепости Нотебург.
Крепость эту построили еще в XIV веке новгородцы для защиты своих владений на Ладоге от шведов. Многократно Орешек, как он тогда назывался, выдерживал осады. Но в 1611 году шведский полководец Делагарди захватил его.
С тех пор Орешек под именем Нотебурга стал шведской крепостью.
Нотебург защищало 450 солдат при 142 орудиях.
Петр стянул к Нотебургу больше 15 000 человек и сильную артиллерию. Лошадей было мало, и солдаты тащили пушки сами.
Началась правильная осада с устройством траншей и мощных осадных батарей.
Прозрачным сентябрьским утром Петр вместе с бомбардир-поручиком Александром Меншиковым смотрел с берега Невы на Нотебург. Крепость стояла на острове.
Серые невские волны казались светлее от бледно-голубого осеннего неба. Из-за леса поднялось солнце, и река засверкала, слепя глаза.