Пусть люди вымрут!
Шрифт:
Оживи тайными средствами обычного человека — и получишь живого мертвеца. Вполне такого живенького, даже немного размышляющего. Короче говоря, самого что ни на есть типичного нгуомба, если именовать на африканский манер. Причем оживлять можно многократно — лишь бы тело хоть как-то сохраняло целостность.
Но оживи погибшего круда — и получится бескуд. Тоже не великого ума тварь, но в отличие от живого мертвеца, которого можно убить вторично, бескуд практически неуязвим. Пока на плечах сидит голова, управляющая телом, он будет сражаться за своего хозяина. Именно такая дрянь
Круды ненавидят бескудов сильнее всего на свете. С людьми кровососы ладят, да и беречь вынуждены, без человеческой крови круды вымрут. А вот бескуд для вампира — это вызов. Может быть потому, что круд не может отличить бескуда от живого человека. Странная прихоть судьбы. Именно ею Мариус стал обязан своей смертью. Вонзил клыки в гнилую плоть бескуда, не разобравшись, кто перед ним — и чуть не потерял сознание. А потом его добил этот колдун-старик, верный боевой пес Мусанбека.
Как и Флавия…
Гиза сжала кулаки так, что коротко остриженные ногти впились в ладони.
Эти твари еще пожалеют о том, что сделали. Еще пожалеют.
Подземный зал поражал размерами. От края до края, должно быть, было с полверсты, а может и больше. Потолок если и существовал, то терялся где-то в беспросветной темноте, а ровный, как будто вырезанный гигантским ножом пол кружил голову бесчисленными каменными плитами о четырех углах каждая.
Посредине зала высилась знакомое Гизе сооружение — колодец, крытый П-образной рамкой. Но в отличие от подобного в Анголе, здесь рамка целиком высечена из камня. По всей ее протяженности змеились какие-то непонятные символы, не напоминающие никакой из известных девушке алфавитов.
Процессия собралась вокруг колодца. Чуть поодаль свалены в гигантские кучи привезенные на телегах трупы (видать, перекидали вниз по стволу какого-нибудь колодца). Цель Владлены и ее прихвостней более чем прозрачна — для начала оживить трупы а затем, видимо, привлечь нового союзника Мусанбека в свои ряды. В обмен на обещанную военно-продовольственную помощь якобы от Руси. При том, что Хан ни слухом, ни духом о том, что от его лица наобещала татарская рожа трижды предателя.
Владлена, Мусанбек, юный колдун, пара бескудов-охранников, и около двух десятков человек в страже. Половина из них оживленные мертвецы из тех, что посообразительнее, половина — обычные люди.
И самое печальное, среди охраны местной повелительницы демонов — два круда. Одетых, как и Мариус, с иголочки, в одинаковых широкополых шляпах. Местная мода у них такая, что ли?
Настоящие, полные сил вампиры. Надо думать, перешедшие на сторону новой госпожи.
Честно говоря, немного многовато даже для совместной боевой мощи Гизы, Флавия и Мариуса. Но никого из них больше нет в живых, осталась лишь соединенная сущность Марики и арабески. С неуклюжим маленьким и слабым телом, никуда не годным в бою.
Но с кое-какими знаниями, которые специалист по рыболовству и рыборазведению оставила в памяти своего тела, нарисовав грандиозный круг якастов. Самый грандиозный в своей недолгой жизни.
– Ты хотел видеть,
Владлена махнула рукой, и к П-образной рамке поднесли первый труп. Не было ни порывов ветра, ни урагана, ни бури, ни каких-либо еще проявлений стихии. Просто охранники сбросили мертвяка в колодец. Что удивительно, без какого-либо звука, оповещающего о достижении трупом дна. Спустя пару минут из колодца показалась рука, потом подтянулось и все остальное. Новообращенный живой мертвец огляделся, перебросил ноги через парапет и встал напротив стражников.
Те подтолкнули его в спину и направили в пустующую часть зала, отведенную для неживых «рекрутов». Те, к слову, ничем не отличались от обычных людей. Никакой мертвецкой бледности, никаких тупых движений. Больше всего походили на рядовых легионеров года, эдак, второго службы. Не ветераны, конечно, и делают все без охоты, но подчиняются, причем с известной долей сноровки.
– Впечатляет, - произнес Мусанбек, когда демонстрация закончилась.
– А что, вот любой может затолкнуть в эту дырку труп и получить на выходе живого человека?
– Не живого. Оживленного, - поправила Владлена.
– Неважно.
– Да, любой. Хоть бы и ты. Погоди ухмыляться, друг-азиат, - прервала ликование Мусанбека хозяйка.
– Кроме меня, никому нет хода в Странствующий замок. Посему заруби себе на носу, задумаешь обмануть — полетишь в этот же колодец.
Мусанбек проглотил оскорбление. Сейчас, когда из охраны, почитай, никого и не осталось, кроме молокососа-шамана, не время выпендриваться. Но он вернется, обязательно вернется. Пусть даже придется и прихватить из Руси немного оружия и хлеба. В конце-концов, Хана-афанде можно тоже немного поводить за нос, обещая скорую непобедимость его войску.
– Лады лясы точить, - грубо приказала Владлена.
– Давайте сюда покойников, только кидайте по одному, чтоб вылезающих обратно не спихивать.
Слуги зашевелились, выстроились в колонну от горы трупов к колодцу, и наладили беспрерывную подачу мертвяков. Два офицера-мятежника помогали выбраться вновь оживленным солдатам и занять место в строю.
Гиза понимала, что если сейчас промедлить, то через полчаса от молчаливых оживших мертвецов будет не продохнуть. Вряд ли они вот все и сразу поймут, кому нужно подчиняться, да и оружия при них нет, но пробиваться через толпу нерассуждающих трупов — плохая идея.
Гиза-Марика прикрыла глаза и послала мысленный приказ своему якасту. Тот засветился рыжим пламенем, и тоненький луч из центра ужалил стоящую рядом лошадь.
Опять лошади, - подумалось Марике-Гизе.
– Почему снова приходится жертвовать этими несчастными?
Почувствовав прилив сил, транслируемых якастом, Марика ринулась вперед. Главное — уничтожить алтарь, а уж дальше пусть и трава не растет. Как именно уничтожить — Марика придумала еще в замке, и все что для этого нужно у нее было с собой, достаточно было покопаться в арсеналах покинутого Брана. Конечно, она не знала, как будет выглядеть алтарь, но что он обязательно должен быть, и что его можно разрушить грубой силой — верила. Как оказалась, не зря.