Пусть люди вымрут!
Шрифт:
Местный колдун что-то заголосил, указывая рукой на разложенные в круг предметы. В голосе африканского дикаря проявилась несвойственная ему ранее жесткость. Он не вопил, не взывал — он просто указывал подземным чудовищам на подготовленные к ритуалу дары.
Средний из демонов молча кивнул головой, потом вопросительно приоткрыл глаза, но так и не проронил ни слова. Колдун отрицательно замотал головой и показал пальцем куда-то на северо-восток.
Теперь уже демон (видимо, старший из тройки) отрицательно качнул головой. Увидев изумление человека, глубинная бестия в уточняющем жесте простерла длань над головой шамана. Безупречная четырехпалая ладонь обитателя подземного мира указала точно на дырявую
«О чем… нет, о ком они спорят?» - подумалось Гизе.
– «Неужели обо мне?»
«Но девочка, подумай, а зачем тебя еще оставили в живых, в то время как твоего друга разрубили на кусочки и высушили до дна? Конечно же, ты будешь чем-то особым в сегодняшнем подношении. Невозможно поверить, что пришельцы из-под земли обойдутся ржавыми железяками на скользкой от дождевых потоков площади. Ты и только ты — вот главная жертва сегодняшней ночи».
Гиза тряхнула плечами, сбрасывая наваждение. В голубых глазах демона не отражалось ничего такого, что можно было принять за угрозу. И совершенно не чувствовалось, что представители подземного мира требуют себе в жертву пленницу. Они вообще не обращали на арабеску внимания.
Маленький колдун тем временем умолк. То ли отчаялся переспорить демонов, то ли это входило в планы — поторговаться перед жертвоприношением.
Но заговорил (вернее, повернулся лицом к шаману и замер) другой гость с того света. Демоница — «знакомка» римских лазутчиков. На этот раз колдун даже и не стал спорить, наоборот, всячески демонстрировал свое удовольствие. Несколько раз махнул в сторону побережья, потом разродился длинной руладой на своем гортанном языке, а в окончание выступления засмеялся, отчаянно жестикулируя и качая собранной в лодочку ладонью перед лицом демона. До Гизы дошло, что шаман изображает корабль, покачивающийся на волнах. Маленький черный колдун рассказывал демонам про океан, со стороны которого прибыли белые люди.
Выговорившись, шаман снова что-то спросил у троицы своих странных визитеров. Все три демона согласно кивнули. Шаман довольно осклабился и пнул ближайшего охранника. Тот испуганно попятился, но видимо страх перед демонами был ничто по сравнению со страхом, который черный воин питал к своему вождю.
Здоровенный громила в светлой набедренной повязке встал во весь рост и направился в сторону колодца. Не доходя полшага остановился. Оглянулся, словно ища слов поддержки. Но никто ему ничего не сказал. Лишь три пары немигающих голубых глаз следили за действиями, да местный главарь в напряжении сжал маленькие кулачки.
Воин поколебался еще секунду, потом наклонился, и пучок разноцветных трубочек, змеящихся у колодца, остался в кулаке воина. Свободные концы свисали с руки туземца. Тот внимательно оглядел каждый, что-то поправил и с неожиданным яростным ревом бросился в колодец.
Разноцветные змеи ринулись вслед за воином, шипя и извиваясь на раскисшей земле. Вот уже их шкуры перекрасились в цвет красной глины, и за мгновение до того как выпрямиться во всю свою длину, дернулись и застыли. Мгновением позже из колодца раздался глухой удар — и тишина. Только струи непрекращающегося ливня поливают место безумной жертвы.
«Соединяют этот мир с тем», - подумала Гиза.
«Именно так. Ты сообразительная», - раздался в голове чужой голос, и девушка тотчас узнала «свою» демоницу.
– «Можешь звать меня Миландра», - продолжила гостья из Преисподней.
– «Потом пригодится, когда будешь меня благодарить».
В мысленных интонациях демоницы прослеживалась уже знакомая Гизе ирония.
«Совсем как человек», - подумалось девушке.
«Вот еще,» - тут же фыркнула ее собеседница.
– «Не говори ерунды. Лучше
«Открыть разум?» - удивилась арабеска. «Это как?»
«Это так», - устало произнесла демоница, и мир вокруг Гизы взорвался оттенками голубого. Последняя фраза Миландры потонула в сотне тысяч образов, заполняющих сознание девушки.
– «Это просто…».
Демоница сказала «это просто как боль», но последнее слово Гиза уже не расслышала. Если бы она знала последние мысли своего возлюбленного перед тем как остатки крови покинули истерзанное тело, она бы, пожалуй, восторженно отдала должное умению Флавия подбирать нужные словесные обороты. Наиболее точной формулировкой того, что на нее обрушила демоница, было «миллиарды лет боли».
Но даже захлебнуться в крике девушка не смогла. Все эти миллиарды лет были спрессованы в единое мгновение, спустя которое арабеска уже снова трезво оценивала ситуацию.
Но в этот миг она уже стала совершенно другим человеком.
И еще она поняла: иногда миллиарды лет боли — ничто, если ими расплачиваешься за такие знания.
Глава 11. Прояснение
Демоны непобедимы в ночи. Они настолько же превосходят человека во всех умениях, насколько человек сильнее мелких полевых зверушек. Демон сильнее человека в десятки раз, быстрее в сотни, сообразительнее в тысячи, проницательнее в миллионы. У него зрение кошки, нюх собаки и реакция мангуста. Один единственный демон мог бы вырезать целое государство за семь-восемь ночей, но задание ставит не вызываемый, а вызывающий. А в цели последнего редко входит мировое господство. Чаще всего колдун требует выполнить какое-то конкретное мелкое дело. В редчайших случаях он просит защитить свой народ от врагов, и демоны разносят агрессора в клочья. Так произошло почти сорок лет назад, когда вся армия ангола была перебита единственным римским легионом.
Тогда шаманов у племени было четверо, и они только начинали пользоваться умением вызывать демонов, расплачиваясь за их услуги кровью сначала рабов, а затем и одноплеменников. Чтобы сокрушить «железных людей» вырезали две трети собственного племени — но смогли вызвать несколько демонов, которые легко расправились с белыми людьми на плоскогорье. Самый хитрый из шаманов пустил часть жертвенной крови на то, чтобы один из демонов своим могуществом позволил оживлять трупы. Живые мертвецы, по-местному омба (или зомба), разлагаются как любой труп, но если влить в них кровь чужого человека, зомби оживает, но остается абсолютно тупым, нерассуждающим животным.
Так было много лет назад. С тех пор шаманы племени перебили друг друга, стремясь получить единоличное влияние на подземных воинов. Преуспел самый тщедушный, но хитрый из них — Нланба. Тот самый, который и заставил демонов оживлять трупы. Хитростью и коварством он вынудил двух из трех своих одноплеменников прикончить друг друга, а последнего убил самолично, во сне.
Двадцать лет назад народ чокве получил еще одно странное свойство: старейшины научились сгущать время жизни своих подданных. Сложный ритуал накрывал отдельно стоящий дом колпаком ускоренного времени — в сотни и сотни раз быстрее чем обычно. Так племя ангола увеличило свою численность: из домов времени выходили уже зрелые воины, готовые сразу же вступить в бой. Но для живущих в сжатом времени нужно очень много пропитания, поэтому набеги на соседние племена участились. Именно тогда центральная Африка и заговорила о племени ангола с ужасом и ненавистью. И похоже, именно поэтому встреченный отрядом Флавия легионер-калека был настолько стар: перед тем как сделать из него нгулу, шаман продержал его в доме времени. Сильная свежая кровь всегда полезна для замкнутого в себе племени.