Пусть победит сильнейший (рассказы)
Шрифт:
Время было уже позднее, "непробиваемый вратарь", очевидно, очень устал. Неловко поставив поднос, он вдруг опрокинул чашечку кофе прямо Хантеру на пиджак. Тот вскочил. Со столика со звоном полетела посуда. Из-за стойки к месту происшествия быстро подлетел сам Джеффер.
Растерявшийся официант с салфеткой бросился вытирать Хантеру пиджак, но Джеффер оттолкнул его:
— Вон! Чтобы ноги твоей!..
Оробевший Ирвин пытался что-то объяснить, но хозяин не слушал: повернувшись к нему спиной, он извинялся перед Хантером.
Вскоре
— Хорошо! Я согласен! — устало сказал Уильямс.
Хантер радостно вскочил, протягивая ему бокал.
— Деньги — все полностью — вперед! — твердо прибавил бегун.
Очевидно, он хорошо знал своего собеседника и имел основания не доверять ему.
— Нет, это не по-джентльменски, — возмущенно воскликнул Хантер. — Ведь я иду на риск…
— Мой риск немножечко побольше вашего, — жестко произнес Уильям. — Деньги вперед!
Хантер долго спорил, но в конце концов согласился выдать семьсот фунтов. Остальные — после состязания.
На следующий день Уильямс пошел в банк. Ему оплатили чек Хантера, десять фунтов он отложил в боковой карман, а в обмен на остальные шестьсот девяносто фунтов получил маленькую синюю книжечку.
Впервые в жизни держал он в руках чековую книжку, долго рассматривал плотные глянцевитые листки с водяными знаками.
"Да, все-таки приятно иметь собственный счет в банке".
Но мрачное настроение не покидало его.
Жене он решил не показывать чековую книжку. Станет, конечно, расспрашивать, откуда такая куча денег? А он ведь обещал Хантеру: никому ни слова. Да и вообще — жене сказать нельзя. Встревожится, расплачется…
"Нет, нет. Вот пройдет забег, тогда и скажу".
Но ему очень хотелось как-нибудь порадовать жену и ребятишек. Десять фунтов лежали в боковом кармане, и Чарли казалось, через подкладку и рубашку он чувствует тепло этих маленьких хрустящих бумажек.
Хорошо бы купить что-нибудь. Подарок жене. Но как? Как объяснить, откуда деньги?
"Э, ладно, скажу — одолжил три фунта", — решил Чарли и зашел в магазин.
Жена давно мечтала о хорошем маникюрном приборе. Чарли долго, с удовольствием перебирал изящные кожаные и пластмассовые футляры, открывал их, рассматривал крохотные щипчики, пилочки, ножнички. Наконец выбрал один прибор.
Сынишкам купил огромный надувной мяч.
Все вместе стоило чуть больше фунта. В кармане еще оставалось почти девять фунтов.
"Что бы еще?"
Вспомнил, как любила жена восточные сладости. И как давно не ела их.
Зашел в магазин, попросил рахат-лукума, шербета, халвы. Купил виноград, и бананы, и апельсины. И соки.
Нагруженный покупками, веселый, приехал домой. Сразу поднялась суета; ребятишки кричали от радости, жена глядела удивленно и чуть встревоженно: что за пир, что случилось?
— Одолжил, — беззаботно объяснил Чарли. — Надо же когда-нибудь встряхнуться! — И видя, что беспокойство не сходит с лица жены, добавил. — Наклевывается
Он подхватил жену на руки, закружил по комнате.
…Тренировки начались уже на следующий день.
На стадионе Чарли часто встречал своего старого знакомого — низенького, толстого, пожилого врача Броунинга.
Коллеги-медики считали Броунинга чудаком. Специалист по спортивным травмам, он имел широкую практику в самых богатых лондонских клубах, однако работал и на захудалых профсоюзных стадионах, от которых ни денег, ни солидной репутации.
Маленький толстяк врач всей душой любил легкую атлетику и не раз открыто возмущался махинациями менеджеров. Но те считали Броунинга "оригиналом" и смотрели сквозь пальцы на его "чудачества".
— Как дела? — в первую же встречу спросил Броунинг, протягивая Чарли короткую, пухлую руку.
— Ничего… Вот тренируюсь…
— У кого?
— У Хантера…
— У Хантера? — толстячок недовольно вздернул брови. — Н-да… Ну, и как?
Уильямс увильнул от ответа.
На душе у него стало еще тоскливей.
"А не рассказать ли все Броунингу? — подумал он. — Врач… Как раз может дать хороший совет".
Но тотчас отверг эту мысль. Нет, он дал слово Хантеру — ничего никому — и сдержит свое обещание.
Трибуны шумели.
Чемпионат страны был в самом разгаре.
Уже прошли соревнования метателей, прыгунов, быстро промелькнули забеги на короткие дистанции. Через несколько минут должно начаться одно из самых интересных состязаний — финал бега на 5000 метров.
Болельщики волновались. Все знали: в финал допущены восемь спортсменов — лучшие бегуны, и среди них — чемпион Англии Рисли, который сегодня попытается обновить национальный рекорд.
Так он сам объявил корреспондентам. Большинство болельщиков держало пари за него. И вместе с тем по стадиону ходили слухи, что Хантер — ловкий, всезнающий Хантер — ставит крупные суммы за победу Уильямса. Это было непонятно. И тревожно.
Ведь Рисли уже дважды бил Уильямса, а на недавнем первенстве страны чемпион прошел дистанцию на целых двенадцать секунд лучше Уильямса. Тот, судя по всему, уже сходил с дорожки.
В чем же дело?
…Хантер, как всегда веселый и оживленный, то мелькал на гаревой дорожке, то скрывался в раздевалке, то подходил к ложе, где сидели почетные гости и корреспонденты.
Мысленно он подсчитывал, сколько дадут ему ставки. Немало, ей-богу, немало!
Но не только это радовало Хантера. Он был честолюбив, да и для дела совсем неплохо, если во всех газетах сообщат, что бегун, тренировавшийся под опекой Хантера, поставил мировой рекорд.
Только бы Уильямс не подвел! Не струсит ли он в последний момент? Хантер снова помчался в раздевалку, где в отдельной кабинке сидели Уильямс, его тренер, массажист и врач.