Пусть поднимется ветер
Шрифт:
– Или королевы, - исправляю я.
– Все, что имеет значение - у каждого языка есть представитель.
Я в любом случае застреваю в качестве Западного короля... но это не так плохо, если не все на мне.
А Солана могла быть Южной королевой.
Тогда она не должна будет терять наследие своей семьи.
И это могло бы успокоить Оза насчет Одри. Она могла бы представлять Восточный... предполагая, что она все еще хочет быть со мной, и нам удастся выжить сегодня, и мы убьем Райдена, и... и... и...
– Я
– Давай вернем Гаса и Одри, а затем мы можем решить, хотим ли убедить Силы Бури реорганизовать весь наш мир.
Когда она так говорит, идея звучит невозможной.
Но... Я все еще обдумываю.
Впервые, с тех пор как Одри сказала мне обо всех сумасшедших планах Сил Бури, я на самом деле могу обдумать свое будущее, не чувствуя, что задыхаюсь.
Это сделало бы все менее неловким с Соланой. У нее нет никаких проблем, она опирается на меня, хотя ноги, кажется, становятся сильнее.
Мы двигаемся в довольно хорошем темпе, когда поворачиваем за угол и находим тупик со старой металлической лестницей, ведущий к другому люку в потолке.
Вход в крепость Райдена.
Глава 22. ОДРИ
Я стараюсь сосредоточиться на движении вперед и найти выход из этого лабиринта.
Но каждый раз, услышав вопль Живого Шторма, не могу не подумать, что это мог бы быть Вейн.
А также моя мать, что более ужасающе, чем душераздирающе.
Кто может выстоять против бури алчности и ярости моей матери?
– Ты в порядке?
– спрашивает Гас.
– Голова из-за ран не кружится?
Вообще-то, я и думать забыла о порезах на спине.
– Ты думаешь, Райден может его убить?
– шепчу я.
– Сейчас, когда он знает о нашем четвертом прорыве... думаешь, он может посчитать Вейна ненужным?
– Предполагаю, что такое возможно, - говорит Гас.
– Но я чувствую, что Райден все еще хотел бы получить его живым. Он захочет удостовериться, что один из нас даст ему силу. Тогда он уничтожит нас всех. Таким образом, лучший вопрос состоит в том, как мы можем выбраться отсюда, прежде чем Вейн даст себя схватить? Поскольку я действительно не хочу превращать наше бегство в спасение.
Тогда нас двое.
Должен быть трюк, чтобы обойти этот лабиринт.
Я концентрируюсь на своем щите, позволяя Западному дрейфовать на мой язык.
– Нам нужно выйти на поверхность. Ты можешь вывести нас?
– шепчу я.
Мой щит не отвечает, но я продолжаю повторять просьбу. Иногда ветер должен знать, что ты обращаешься имеено к нему.
Мягкий толчок замедляет меня, когда мы оказываемся около вершины лестницы, и я чувствую, как мой щит тянет меня за плечи, чтобы я повернулась.
Я не понимаю, что он хочет, пока не вспоминаю тот день, когда меня чуть не напали. Буреносец со шрамами вытащил
Здесь мог быть спрятан другой путь?
Мой Западный, кажется, думает так. Он поет о сильном воздухе, ждущим с другой стороны. Но, когда ищу стену, я не вижу ручки... никакого стыка. И не могу использовать силу боли.
Интересно, могла бы сила четырех иметь какой-нибудь эффект.
Я протягиваю руку, пытаясь почувствовать воздух, о котором поет Западный. Камень притупляет мои чувства, но мой щит переключается на слова о доверии неизвестности. Так что я закрываю глаза и шепчу слова, которые говорят больше, чем любые другие. Зов моих предков.
– Приди ко мне. Без следов. Осторожно подними меня. Потом теки и мчись.
Едва последний слог покидает мои губы, нежный порыв проходит через дефект в стене и обматывается вокруг меня будто объятие старого друга... и так оно и есть. Сильный, здоровый Восточный столь же храбрый и лояльный, как мой щит.
– Как ты это сделала?
– шепчет Гас.
– Думаю, это все ветер. Казалось, он хочет помочь.
Я пытаюсь позвать Северный или Южный, но ни один не отвечает. Так что нет никакого способа направить силу четырех.
– Думаешь, Восточного и Западного достаточно?
– спрашиваю я Гаса, когда у него тоже не получается позвать ни один порыв.
– Может быть. Эти ветры - твое естественное и связанное наследие.
Я открываю рот, чтобы напомнить о разорванной связи с Вейном, но от одной только мысли об этом становится больно в груди.
Что-то новенькое.
И еще, ощущение тоже знакомо. Медленно дергает, почти как...
Я отгоняю мысли прочь.
Сейчас не время обдумывать свою связь с Вейном.
Восточный и Западный танцуют вокруг друг друга, и я слушаю их песни. Текст кажется неопределенным, пение двойной силы, двойной мощи. Но заключительный стих продолжает отстаивать силу разделения.
– Разорви, - шепчу я для начала на Западном.
Ничего не происходит, поэтому я повторяю команду на родном языке.
Я должна была догадаться, что Западный слишком мирный. Только хитрому Восточному под силу разорвать на части.
Что он и делает.
Порыв вытягивается и бьет по скале. Из шва, который я не смогла бы найти самостоятельно, сыплется пыль.
Но дверь заперта.
– И что теперь?
– спрашиваю я, слушая порывы, но их песня не дает подсказок.
– Хотел бы я знать, - говорит Гас, делая шаг вперед и с силой толкая скалу.
Дверь со скрежетом начала поддаваться.
– Думаю, нам стоит попробовать вместе, - говорит он, кашляя из-за поднявшейся пыли.
Он прав.
Нужно приложить все усилия, чтобы пройти через лабиринт.
Но если мы будем работать сообща, шанс появится.
Глава 23. ВЕЙН