Пусть сердцу вечно снится май
Шрифт:
Рукой о камень обопрусь.
И с волной уходит грусть,
Остаются я и Русь.
Стеариновая капель.
Предфевральская оттепель.
Понеслась, запуржила метель –
Вот тебе, вот тебе!
То ли книгу читаю,
То ли думаю вслух.
Погляди, я ведь таю,
Испускаю дух.
По столу вьётся лужица
И сосулькой свисает.
Стеариново мужество.
Для кого она тает?
Почему
Только спичку поднёс?
Словно пламенем крикнула
Стеариновых слёз.
А когда-то вот так же
Жгли себя для других.
Но уходим мы дальше,
Времена застолбив.
То ли поздняя осень,
То ли ранней весны отголоски,
Только небо закрыто холодной водой;
Только зимнюю проседь,
Снегов только памятник броский
Подмывает и точит червяк внеземной.
Небо в насморке пляшет,
Нагибаются в гриппе деревья,
В самых диких болезнях застыли дома.
Мы вцепляемся в наше,
Мы потеем холодным неверьем,
Мы живём и трепещем, пока не приходит Она.
Но проходит полвека,
И другие бесценные люди
Выбирают в отчаянье самый действенный путь.
И качание лампы напомнит мне вдруг человека,
Хоть лекарство «забудем»
Подмешано в терпкую грусть.
Я монисто из страха сошью
И надену на шею,
Как червлёную кровью петлю.
Закричать не успею…
Вот из этих трав
Сделаем отвар,
И душевный крах
Обратится в пар…
На росе густой
Оставляя след,
Я иду босой.
Было или нет?
В утреннюю даль
Через поле ржи,
Как когда-то встарь,
Хочешь, побежим?
Спустимся к ручью
Через звон листвы,
Я воды попью –
Хрусталя пласты.
Соберу цветов
Облачный букет
С блёстками костров.
Было или нет?!
Когда за окнами в саду бушует вьюга,
И поздний час, и в комнате темно,
И щёлкают дрова, и печка льёт тепло,
Как оттепель, нагрянувшая с юга;
Или когда далёк рассвет,
А через окна лунный свет,
Как призрак, бродит пред очами;
Когда уже родные спят
И тишины свершён обряд,
Я грежу этими ночами!
Вот дверь скрипит
И бабушка идёт.
Комод открыт,
Она бельё берёт.
И пол слегка дрожит.
И деревянных стен сосновый запах.
И кот, пробравшийся сюда на мягких лапах.
А время всё летит.
Вот бабушка опять; мой хохот звонкий –
Меня катает кока на закорках.
Вот
И бабушка рассказывала сказку.
Когда же в комнате я засыпал один,
Как часто бой часов меня будил.
Тогда я прятался порой под одеяло.
Мельчайший шорох чутко ощущал,
Я фантазировал и сказками стращал
Себя. В ночи мечтал немало.
Я был и принцем, и в каких-то странах
Врагов несметные войска разбил.
Вино из кубков драгоценных пил,
Воюя, не заботился о ранах.
И, видно, Бог меня хранил…
Я улетал куда-то в самолёте;
В подводной лодке, в окружении мин,
От кораблей презренных уходил;
Рассчитывал орбиту в звездолёте.
Но почему-то всюду был один.
Вот мой отец в морской военной форме,
С ним рядом брат и мать.
Отлично помню,
Как мы деревней шли гулять,
И любовались нами все невольно.
Вот с кортиком, почти как у отца,
Я пробираюсь через двор,
Заросший сорною травой,
А бабушки следят за мной
С крыльца.
Опять рассвет,
Трясусь в автомобиле.
Ночь, фары свет,
И в нём кусты проплыли.
Лиса, и хвост её успел вильнуть.
Телега, трактор, лес и тот же путь.
Ну хоть бы чуть забыть, хотя бы чуть.
Владимир Визгалов
Родился 9 мая 1949 г. в г. Тула. Основное образование – инженер-электрик. Автор ряда технических изобретений. В 1972 году окончил факультет журналистики в системе высшего политического образования. Пишет стихи с 8 лет. Творческий потенциал унаследовал от отца. За вклад в развитие русской литературы и деятельность в духе традиций русской культуры награждён звездой «Наследие» I и II степени, орденом Святой Анны, медалями «Сергею Есенину 125 лет», «Святая Русь», «Просветители Кирилл и Мефодий», «Александр Пушкин 225 лет», «Михаил Лермонтов 210 лет» и дипломом им. Альфреда Нобеля. Член Российского и Интернационального союзов писателей, член литературного клуба «Творчество и потенциал».
Под Рязанью
В селе соловьином,
Где разлита в тиши благодать,
На ромашковом ложе,
Средь озёр васильковых
Жизнь дала тебе Родина-мать…
А взрастило, любя,
Солнце доброе,
Одарив красотой русских слов,
Чтоб восславил Россию святую
Самотканностью грустных стихов…
Чтоб плетением сочных метафор
Разукрасил ты ивушкам стан,
Нарядив их в шелка из туманов
И из ранних цветов сарафан…