Пусть ты умрешь
Шрифт:
Ей нравилось в нем все.
— На следующий уик-энд он увез меня из Брайтона. В роскошный загородный отель. Заехал на своей машине, прекрасном «астон-мартине» с откидным верхом. Позже я узнала, что автомобиль Брайс взял напрокат. — Рэд закрыла глаза, вспоминая, как сидела на мягкой подушке, вдыхая насыщенный запах кожи, и теплый июньский ветер бил в лицо.
Они спали в роскошном номере с огромной кроватью, подолгу гуляли по песчаному пляжу, ходили на ланч и обедали и бесконечно пили марочное шампанское и дорогое белое вино.
Рэд рассказала психологу обо всем.
— И когда же пошло не так? — спросила Джудит
Рэд пожала плечами:
— Трудно сказать. Наверное, не так пошло еще раньше, чем мы встретились.
Психолог ждала.
— Проблемы у него начались в детстве.
— Какие проблемы?
— Думаю, над ним надругались.
— Почему вы так думаете?
— Он проговорился пару раз. Это и навело меня на мысль…
— Что именно он сказал?
— В общем-то не так уж много. Иногда, когда злился, вспоминал свою мать, называл ее дрянью. Брайс не терпит, когда курят, и я старалась не попадаться ему на глаза с сигаретой. Но однажды попалась, и он сказал, что я такая же, как его долбаная мамаша. Только говорить о ней все равно не захотел. Я пыталась… ждала, что он раскроется, но он только сердился каждый раз. Сильно сердился. И я перестала расспрашивать.
— Итак, когда вы спрашивали его о детстве, он сразу же начинал сердиться. Вы это хотите сказать?
— Да.
— И по-вашему, причина в том, что в детстве он подвергся насилию?
— Такое ведь случается? Дети, подвергшиеся насилию, сами, вырастая, становятся насильниками.
— Бывает и так, но вопрос не столь прост. Связь более сложная, чем просто причинно-следственная. Мне интересно, что вы вывели из поведения Брайса именно такое заключение. Как думаете почему?
— Он помешан на контроле. И на аккуратности — всегда все поправляет. — Она невесело усмехнулась. — Птичка испачкала машину — и он уже в бешенстве. Будет мыть, полировать, опять мыть — всю машину. А если учесть, что он живет у моря, где всегда чайки, такое случается постоянно.
— Вас это тоже касалось?
— Да. Чувство было такое, будто ходишь по яичной скорлупе. Все время стараешься не сделать что-то, что могло бы его завести.
— И вы решили, что он такой из-за случившегося с ним в детстве?
— Помню, он как-то сказал, что я поняла бы его лучше, если бы знала, что сделали с ним родители.
— Хотите рассказать?
— Брайс все время говорил, что я никудышная. Не умею готовить, плохая любовница. Что заниматься со мной любовью то же самое, что трахать дохлую рыбину. И я ему верила; наверное, до сих пор считаю себя ни на что не годной. Я потеряла к себе всякое уважение. Но потом, унизив меня, даже ударив, он начинал плакать, просить прощения, обещал исправиться. В один из таких моментов, моля о прощении, Брайс и сказал, что я поняла бы его лучше, если бы знала, что сделали с ним его родители.
— Он объяснил, что имел в виду?
— Нет, он никогда не говорил об этом. Я решила, что, должно быть, случилось нечто очень плохое.
— Вы сами говорили, что много раз, в поздний период ваших отношений, звонили в полицию. Так?
— Да. Один полицейский, молодой констебль из патрульной службы… Споффорд… Боб Споффорд… Он был особенно добр ко мне. У него в детстве случилась похожая ситуация, его отец измывался над матерью. Это он помог мне связаться с «Проектом „Убежище“». И он постоянно убеждал меня порвать с Брайсом.
— Можете
Рэд пожала плечами:
— Не знаю. Может, Брайс меня запугал. А потом он всегда так раскаивался. Наверное, я думала, что могу ему помочь.
— Ага. Иначе говоря, вы сохраняли отношения с Брайсом из-за того, что случилось с ним в детстве?
— Глупо, да?
— Ну зачем же быть к себе такой строгой.
— Я ничему не научилась, да? Думала, что смогу его спасти. Думала, что, если смогу помочь ему открыться, он станет добрее ко мне. Но чем настойчивее я пыталась разговорить его, тем сильнее он злился.
— Вы не жалеете себя, но жалеете Брайса, пострадавшего, как вы полагаете, в детстве.
— Вот видите, даже с этим ничего не могу поделать.
— Это Брайс вам внушил? Что вы делаете все не так?
— Он постоянно это твердил. А я жутко злилась, просто с ума сходила. Старалась делать все как надо, но только еще больше портила. Я бы, наверно, почти все сделала, чтобы он только стал ко мне добрее.
— И мирились почти со всем в надежде на будущее?
— Я много думала об этом, — вздохнула Рэд. — Вы не представляете, как он умел перевоплощаться. Человек, который только что ненавидел вас и поносил, вдруг становился мягким и любящим. Ему ничего не стоило повернуть так, что я сама считала себя виновницей ссоры, что все произошло из-за моего несоответствия.
— Вашегонесоответствия?
Рэд рассмеялась:
— Да. У меня был целый список этих несоответствий. Хотите послушать?
— Думаю, оставшееся сегодня время можно потратить с большей пользой, чем подкреплять искаженное восприятие Брайсом действительности. У меня есть копия отчета, посланного констеблем Споффордом в «Проект „Убежище“» и хранящегося в вашем досье. Вы видели его? Отчет шел как приложение к обсуждению вашего случая на собрании МКОР.
— МКОР?
— Да. Собрание проводится каждые две недели с присутствием представителей полиции, благотворительных организаций, министерства здравоохранения, министерства образования и различных медицинских и социальных служб. Рассматриваются дела тех, кто подвергается риску домашнего насилия. Межведомственная конференция по оценке рисков. МКОР. — Джудит Биддлстоун открыла красную пластиковую папку и достала несколько подшитых страниц. — Вы сами дали мне разрешение на получение этого отчета. Приведу небольшую выдержку. Вот что он пишет: «Я чрезвычайно обеспокоен ситуацией с мисс Рэд Уэствуд. Считаю, что отношения, в которых она состоит, носят жестокий, оскорбительный для нее характер и угрожают ее будущей безопасности и благосостоянию и что полиции Суссекса необходимо принять меры. Я вижу боль в ее глазах. Ей страшно».
Рэд моргнула, сдерживая слезы. Кивнула.
— Да, — едва слышно прошептала она. — Мне было страшно. Я не видела будущего. Не видела возможности другой жизни. Я… вы знаете… С Карлом мне показалось, что какое-то счастье все-таки возможно.
Психолог протянула салфетку, и Рэд вытерла глаза. Всхлипнула. Шмыгнула носом.
— Черт. Да что с ним не так, с Брайсом? Вроде бы все при нем — шарм, харизма, талант, — но есть что-то… не знаю, может быть, прозвучит странно, но я бы назвала это ген неудачника, если такое вообще существует.