Пусть всегда будут танки
Шрифт:
Вскоре траки впились в старую, но надежную бетонку. Дорога шла под уклон, втекая в тоннель, что врезался в укрепленный противооползневой стальной сетью вал, окружающий чашу очередного кратера. В густой тени не помешали бы фары, но Антон не стал выдавать свое местоположение лишним светом. Увы, камеры поддельного «Лиса», предназначенного для киносъемок, в инфракрасном режиме не работали.
Абсолютная тьма тоннеля сменилась рассеянным светом Млечного Пути. Солнце же скрывалось за противоположной стеной кратера.
В
– Впечатляющее хозяйство, – сказал он, проезжая под исполинской арочной фермой.
Вера что-то хотела сказать, но оборвалась на полуслове, когда Антон резко ударил по тормозам.
– А это у нас еще кто?.. – пробормотал он, приближая зуммом затаившийся за диспетчерской башней танк. Там пряталась «Оса», причем старой конструкции, совсем не модифицированная, с нелепой параболической антенной на корме.
– Это же памятник! – сказала Вера и хихикнула. – Героям первой лунной кампании!
– Смешно, как в танке! – отозвался Антон и выжал газ.
А потом снова остановился.
– Погоди… – Он увеличил древнюю «Осу» на весь экран и проговорил, не веря своим глазам: – Дедушкин, что ли?
– А то. – Вера трепетно провела ладонью по изображению. – Сам Гагарин нарисовал на его борту две звезды и подписал: «Единство».
– Вот бы отпилить от него кусок на память! – проговорил Антон. – Дед бы обрадовался и поставил железку на холодильник!
«Оса» тронулась с места, поползла вперед, слепо скосив дуло пушки влево. Антон невольно открыл рот. На Луне нет звука, но он буквально кожей ощутил, как скрежещут старые сочленения, забитые пылью подшипники и плунжеры. Антон представил себя мольеровским Дон Жуаном, с которым пришел поздороваться Каменный Гость.
– Памятники так всегда ведут себя на Луне? – нервозно дернулся Антон.
В наушниках захрипело и заперхало, как будто кто-то прочищал горло. Антон поморщился и собрался уже переключить частоту, когда знакомый голос неожиданно громко и четко произнес:
– Здравствуй, оболтус. Где башню потерял?
– Привет, дед. Таким родился – без башни. Как дела дома? Как отец-мать?
– Все как обычно. Отец пьет, мать гуляет.
– Нормально, значит. А я тут собираюсь полетать на космическом корабле. Ты, случайно, не в курсе, он не взорвется при старте?
– Кто ж знает? Никто от этого не застрахован.
– Как же ты управляешь танком?
– «КиберБеркут» разработал для меня специальный
– Дед, у меня на хвосте трое нубов на не самых последних танках.
– Вечно тебя обижает какая-то шпана. Я разберусь. Переходи на корабль. В терминале есть давление, стыковочный узел усовершенствован перед перестройкой, твой «Лис» войдет в него, как папа в маму.
Антон вдавил газ, заводя свой танк в тень стартового стола. «Оса», корежа гнутыми траками грунт, отправилась к входу в тоннель.
– Введешь в бортовой компьютер нужные координаты и нажмешь кнопку «старт», – напутствовал дед. – ЭВМ корабля сама все сделает, в наше время любили полагаться на автоматику. – Слово «автоматика» дед произнес с особым смаком, причмокнув на последнем слоге. – Извини, ничем больше помочь не могу. Я переживаю за тебя. Отдал бы все, чтоб ты только не попал в подобную передрягу. Но я столько лет ждал, чтобы вернуться на Луну!
Антон подрулил к терминалу – бетонной коробке в несколько десятков метров длиной. Это было единственное сооружение, оборудованное стыковочными узлами. «Лис» потерся бортом по стене, пристраиваясь к зажимному кольцу. Щелкнули замки, отозвавшись краткой вибрацией в корпусе, на пульте замигал зеленый огонек. С шелестом отошел внутренний люк, за ним – внешний. Все же разница давления оказалась ощутимой, точнее – Антону в скафандре было хоть бы хны, а вот у Веры пренеприятно заломило в ушах.
– Дамы – первые, – сказал Антон, он не смог удержаться и ущипнул Веру за зад, когда она протискивалась, наклонившись, через тесный шлюз.
– Ты точно собираешься меня добить! – пробурчала она.
– Помирать – так с музыкой! – Антон выбрался из танка, воздух в терминале был затхлым и пах теплым пластиком. – Все равно что-то нас прикончит – или Бычара с товарищами, или советское корыто, которое по недоразумению называется космическим кораблем.
– Не кощунствуй, – бросила Вера.
– Ты сама не боишься гробануться? – недоверчиво поинтересовался Антон.
Вера обернулась, зло глянула Антону прямо в душу и пошла себе дальше.
Тем временем Василий Левицкий готовился исполнить свою лебединую песню. Он расположил танк за скальным выступом так, что над камнями оказалась только башня. Дуло «Шарки» повернулось к входу в тоннель, старое-доброе орудие заглотило снаряд. Механика работала, как швейцарские часы, – «Беркута» не соврали, старая боевая машина еще могла задать жару.
Первым из тоннеля выкатил «Хаунд» Чебуратора. Старый Левицкий потер сухие морщинистые ладони, это было так символично: через столько лет извечные враги – «Оса» и «Хаунд» – сходятся в смертельной битве.