Пусть всегда светит солнце(Рассказы)
Шрифт:
— У-у, ворюга! Житья от вас нету…
Костя почувствовал, как в груди закипает обида. «За что они на меня? Что я им сделал плохого? Ну ладно, раньше воровал, а сейчас? Я же ничего не сделал…»
Он подошел к питьевому бачку, подставил кружку под кран, но воды не было. Костя медленно вышел на платформу и направился к водокачке. Пил он жадно, много, стараясь притупить голод. Потом прилег на траву у забора, закрыл лицо кепкой. На душе было тоскливо, муторно.
Немилосердно припекало солнце, и казалось, все живое вокруг размякло, затаилось от жары — такая стояла тишина. Костя даже почувствовал, как у него звенит в ушах.
Вспомнилось детство. Костя пацаном любил забраться в степь и, лежа на спине, любоваться бездонной синью неба, ленивым полетом орла, слушать стрекот кузнечиков. Хорошее было время. Со своими сверстниками он бегал на речку купаться, а когда подрос, ездил в ночное пасти лошадей. Сколько было рассказано всяческих историй у костра! А потом пришла беда — умер отец, а вскоре и мать. Костю направили в детский дом. Там он быстро сошелся с ребятами, хорошо учился. Когда перевели в седьмой класс, к ним в детдом пришел новенький. Беспокойный и непоседливый, он сразу перезнакомился со всеми, но подружился только с Костей. Длинными зимними вечерами Сенька рассказывал Косте о Черном море, об олеандрах и кипарисах, о перевалах и горных реках. И всегда заканчивал одним и тем же. Мечтательно вздыхая, говорил:
— Хорошо бы смотаться туда.
Он рассказывал так подробно, с такими деталями, что перед Костей возникало море — то тихое, ласковое, то в бешеной ярости бьющееся волнами о скалы. И Костя даже не подозревал, что Сенька никогда там не был, а все это вычитал в книгах.
Так зарождалась и крепла мечта. Даже во сне Костя видел море, чувствовал терпкий запах водорослей, слышал резкие крики чаек. И когда закончили восьмой класс, Сенька уговорил Костю.
— У тебя уже четвертый разряд слесаря, — убеждал он. — Да к тому же ты трактор знаешь. Не пропадем. Работу везде найдем. А зато у моря жить будем.
И они убежали из детского дома. С тех пор и начались мытарства Кости. На полпути к Черному морю, на одной из станций, Сенька отстал от поезда и потерялся навсегда. Неопытный, непрактичный в жизни, Костя побоялся ехать дальше «зайцем» один. Попытался устроиться на работу. Низкорослый, щуплый, он казался моложе своих лет. Его поднимали на смех:
— Мал еще, тоже работничек.
— А паспорт у тебя есть?
Какой тут паспорт, когда Косте шел только шестнадцатый год.
Так, перебиваясь случайной работой, подкармливаемый сердобольными хозяйками, Костя упорно шел к Черному морю. Он был уверен, что там обязательно разыщет Сеньку и они заживут радостно и хорошо на самом берегу моря…
От выпитой холодной воды желудок на какое-то время успокоился, но потом голод почувствовался еще сильнее. Перед глазами вдруг выплыла толстая неопрятная тетка, се лоснящиеся от жира пальцы, которыми она хватала куски сала и колбасы, ломала хлеб, чистила яйца. И обида нахлынула на Костю с новой силой. Он ощутил такой прилив ненависти, бешеной злобы, как это было с ним несколько лет назад, во время «путешествия» к морю. Тогда он брел стенной дорогой к городу, голодный, измученный. Навстречу, возвращаясь с базара, катили брички, автомашины, велосипедисты. Ехали веселые, довольные люди, распевающие песни, а Косте от этого становилось грустно. До слез, до спазм в горле почувствовал он свое одиночество. Он брел, низко опустив голову и волоча
Костя подобрал кочан и, усевшись на краю кювета, достав перочинный ножик, стал есть. Мимо на бричке проезжал здоровенный парень. Он сидел, свесив ноги, и лениво лузгал семечки. Поравнявшись с Костей, вдруг ни с того ни с сего полоснул его по спине кнутом. От неожиданности и боли Костя выронил нож и глянул на парня. Тот, откинувшись чуть назад, громко хохотал, держась за живот. А кони медленно тащили бричку прочь.
И тут Костя почувствовал приступ бешенства. В ярости, ничего не видя, кроме толстого, жирного лица и разинутого в хохоте рта, он кинулся вслед за парнем. И наверное, у него было такое выражение, что здоровенный парень вдруг испуганно закрыл рот, заморгал глазами и, вскочив на ноги, стоя принялся настегивать коней, то и дело в страхе оглядываясь назад на бегущего вдогонку Костю.
Кони вскачь уносили бричку, а Костя все бежал и бежал, пока, обессилевший, не упал в придорожную траву. Слезы, отчаяние, злость душили его.
— А здорово ты его шуганул.
Раздавшийся голос заставил Костю поднять голову. Рядом сидели два паренька и дымили папиросами.
— Портки поехал менять, — рассмеялся один из них, чубатый, курносый, и весело подмигнул Косте. — Это точно. За что он тебя?
— А кто его знает…
— А ты, видать, не из пугливых, — сказал другой. — Откуда будешь?
То ли от участия, которое слышалось в голосах ребят, то ли после нервного напряжения наступила разрядка, но Костя разговорился и рассказал о себе все.
Ребята переглянулись, потом чубатый раскрыл небольшой чемоданчик, достал хлеб, колбасу и протянул Косте:
— Ешь.
— Смотри, Клещ ругаться будет, — предупредил другой.
— Не будет, — засмеялся чубатый, — такому парню он обрадуется.
Так судьба свела Костю с «теплой» компанией. Они одели его. Чубатый взял к себе в комнату. Благодарный Костя готов был сделать для них все. Но они сначала требовали немногого:
— Постой на углу, кто пойдет — свистни.
— А ну, загороди меня, чтобы эта мадам не видела.
Дальше — больше. Чужие карманы, сумочки, квартиры.
Обычно после удачного «дела» собирались у Чубатого — и начиналась попойка. Клещ, толстенький, плешивый мужчина, напившись, часто поучал Костю:
— Держись меня — не пропадешь. А людям не верь — каждый о своем брюхе печется.
Кто-то, очевидно Чубатый, рассказал ему о Костиной мечте — побывать на Черном море.
— Ну и что ж, — сказал Клещ, — и побываем. Всей компанией побываем. Да и не так, как какой-нибудь пижон-курортник, который над каждой копейкой трясется. Погуляем что надо…
Но Черного моря Костя так и не увидел. После ограбления одной квартиры их арестовали.
Отсидев свой срок, Костя вышел из лагеря с твердым намерением устроиться на работу и жить честно. Но это оказалось не так-то просто. Родных у Кости не было, знакомых тоже. Правда, Клещ на прощание дал несколько адресов, многозначительно сказав, что там, мол, приютят. Но Костя туда не хотел ехать.
В первом же городе, где Костя остановился, бродя по улицам, он увидел доску объявлений. Паровозоремонтному заводу требовались токари, ученики слесарей. Костя пошел туда.