Пусть всегда светит солнце(Рассказы)
Шрифт:
Осмотрев место происшествия и опросив свидетелей, Дзержинский ясно представил себе все детали покушения.
…Около трех часов в посольство явились Блюмкин и Андреев и, отрекомендовавшись представителями ВЧК, попросили провести их к послу для важной беседы.
Пришедших провели в приемную, где их встретили первый советник посольства Рицлер и лейтенант Миллер.
— Господин посол, — заявил Рицлер, — уполномочил меня вести переговоры по всем вопросам. Что у вас, господа?
— Нам необходимо лично переговорить с господином послом, — сказал
«Всероссийская Чрезвычайная Комиссия уполномочивает ее члена Якова Блюмкина и представителя Революционного Трибунала Николая Андреева войти в переговоры с господином германским послом в Российской республике по поводу дела, имеющего непосредственное отношение к господину послу. Председатель ВЧК Дзержинский. Секретарь ВЧК Ксенафонтов», — прочитал Рицлер и, внимательно рассмотрев большую печать, проговорил:
— Хорошо. Прошу немного подождать. Я сейчас переговорю с господином послом.
Вернувшись в приемную, Рицлер пригласил Блюмкина и Андреева в кабинет Мирбаха. Там Блюмкин предъявил послу документы, обличающие офицера австрийской армии Роберта Мирбаха в шпионаже против Советской России.
— Какое отношение ко мне имеет все это? — спросил Мирбах, откладывая в сторону бумаги.
— Это же ваш родственник, господин посол, — сказал Блюмкин.
— Ничего общего с этим офицером я не имею, — надменно проговорил Мирбах. — Родственником моим он не является, и дело это для меня совершенно чуждо.
Блюмкин пытался настаивать, но его прервал Рицлер.
— Господа, — сказал он, — предлагаю прекратить этот ненужный и ничего не дающий разговор. Полагаю, что господин посол сочтет нужным дать официальный письменный ответ через Наркоминдел.
Граф Мирбах, соглашаясь, наклонил голову.
— А не угодно ли господину послу, — спросил молчавший до сих пор Андреев, — узнать меры, которые могут быть приняты против него?
— Если господа будут так любезны, — развел руками Мирбах, — я буду им только благодарен.
— Это я вам сейчас покажу, — проговорил Блюмкин и, выхватив из портфеля револьвер, выстрелил в Мирбаха, а затем в Рицлера и Миллера.
Раненый посол, опрокинув стол, выбежал в приемную, намереваясь скрыться в своих покоях. Но в это время Андреев, достав из портфеля гранату, швырнул ее вслед убегавшему. Оглушительный взрыв потряс стены, отбросил Мирбаха в сторону, где он и остался лежать, истекая кровью.
Выбив окно в кабинете, преступники выскочили на улицу и кинулись в переулок, где их ждала легковая машина…
— Господин посол, — рассказывал лейтенант Миллер, — очень тяжело ранен. Его немедленно отправили в Солдатенковскую больницу.
Позвонив в приемный покой, Дзержинский осведомился о состоянии раненого. Ему ответили:
— Больной, не приходя в сознание, скончался…
Помрачнев еще больше, Феликс Эдмундович позвонил в Кремль. Владимира Ильича в кабинете не оказалось. Дзержинский попросил соединить его с Яковом Михайловичем и рассказал ему обо всем.
— Подписи — моя и Ксенафонтова —
— Правильно, — одобрил Свердлов. — Ваша личная поездка в отряд Попова даст возможность не только установить местопребывание убийц, но и позволит выяснить, насколько это убийство не личный акт эсеровца, а заговор всей их партии.
Послав Дзержинского выяснить обстоятельства покушения на Мирбаха, Владимир Ильич вызвал секретаря.
— Срочно отправьте радиограмму в Берлин нашему послу, — распорядился он. — Предложите ему немедленно посетить министерство иностранных дел Германии и семью Мирбаха. Пусть примет все меры, чтобы предотвратить военное выступление Германии.
Отпустив секретаря, Владимир Ильич собрался поехать в Большой театр, где должно было состояться очередное заседание съезда Советов. Он уже надел было пальто и направился к выходу, как раздался телефонный звонок. Владимир Ильич взял трубку. Звонил Лацис.
— Владимир Ильич, — взволнованно сообщил он. — Отряд Попова поднял мятеж. Поповцы из особняка Морозова ведут стрельбу по окружающим зданиям, обстреливают прохожих, задерживают коммунистов. Ими занят весь район около Покровских ворот.
— Где Дзержинский? — спросил Владимир Ильич.
— Прямо из посольства поехал в отряд Попова.
— Он знал о мятеже?
— Очевидно, не знал.
— Держите меня в курсе всех событий, — сказал Владимир Ильич Лацису и позвонил в Большой театр Свердлову.
— Яков Михайлович, — сказал он, — левые эсеры подняли мятеж. Я уверен, что обструкции на съезде, убийство Мирбаха и вооруженное выступление отряда Попова — звенья одной цепи. Немедленно задержите всю фракцию левых эсеров. В особенности членов их ЦК. Надо ли вам подослать людей или справитесь своими силами?
— Здесь у нас достаточно латышских стрелков из охраны Кремля. Справимся, — спокойно ответил Яков Михайлович.
— Подвойский, наверное, сейчас в театре. Разыщите его, пожалуйста, и пусть он срочно приедет ко мне.
— Хорошо, Владимир Ильич.
— И еще. Скажите Урицкому, чтобы он собрал всех товарищей из Петрограда и немедленно выехал в Питер. Надо опередить левых эсеров, которые, я уверен, готовят мятеж и в Петрограде. Я уже звонил на вокзал, поезд для группы Урицкого будет готов через два часа.
Не подозревая предательства, взяв с собой только трех чекистов, Феликс Эдмундович поехал в Трехсвятительский переулок, в особняк бывшего фабриканта Морозова. Там находился штаб отряда Чрезвычайной комиссии, руководимый левым эсером Поповым. При создании отряд был укомплектован красноармейцами-финнами, принимавшими участие в Октябрьской революции и не раз с оружием в руках доказавшими свою преданность Советской власти.