Пустая карта. Уравнение измены
Шрифт:
– Она на Выселках? Не уехала?– поднял голову Архипов и застыл, словно зверь, приготовившийся к прыжку. – Что с ней?
– Вот поезжай и через полчаса сам все узнаешь, – хмыкнул Сказочник, потом повел носом. – Душ прими, а я пока Кузнецова твоего найду. Негоже к жене сразу после шлюхи являться.
Чапай заскрежетал зубами от досады, когда из памяти, словно по команде, всплыли картинки. Сердитая мамаша, сразу понявшая, где прохлаждался ее Васенька. И бледная Ольга, лежащая на высоких подушках.
– Угроза выкидыша, – пробормотала мать, когда
– У нее гормоны играли, а ты вздумал характер показывать, – устыдила его мать. Но Чапай уже и не слышал ее. Он, подхватив табуретку, уселся рядом с постелью жены. Взял за руку, заглянул в глаза.
– Олюшка, – прошептал нежно. – Никогда не бросай меня.
– Не буду, Васенька, – пробормотала жена, крепко сжав его руку. – Прости меня.
Уже поздно ночью, когда Ольга уснула, он вышел на кухню к матери и поинтересовался растерянно:
– Что случилось все-таки?
– Оленька попрощаться заехала, – насупившись, протянула мамаша, не отвлекаясь от своих трав и снадобий. Что-то толкла в ступке, подливала туда водицы, снова в кашицу добавляла какие-то порошки, а потом закрыла чистой тряпицей и повернулась к сыну. – Ее твой Кузнецов на минутку завез, а я сразу поняла, что может беда случиться…
– Как, мамаша, вот всю жизнь я удивляюсь? Ты как будущее видишь, что ли?
– Откуда я знаю, – хмыкнула мать и велела: – В чулане ложись или тут на полу. Ольгу не тревожь. Дай Бог, чтобы до семи месяцев доходила. Это ж надо додуматься ругаться с беременной женой! В кого ж ты у нас такой недоумок? Вроде и не роняла тебя…
А где-то через год он и сам задался этим вопросом. Ольга родила Сережку семимесячным, как и предсказывала мамаша. Она долго выхаживала младенца, обкладывая его отрубями. Зато через месяц-другой Сергей уже орал басом и мало чем отличался от других младенцев. От того же Витольда, рожденного чуть раньше. Теперь, словно пупсы, мальчишки сидели в манеже и делили погремушки. Архипов налюбоваться не мог на эту картину. Только идиллия длилась недолго. Мать снова прислала телеграмму, и Чапай, бурча про себя, что находится у мамаши на побегушках, отбросив все дела, отправился к ней.
Мамаша глянула на него сурово и поманила за собой в свою комнату, где в колыбели сладко спал крохотный младенец.
– Знакомься, Васенька, – слишком ласково проворковала мамаша. – Дочка твоя. Я ее Лидой назвала, в честь своей старшей сестры.
– Моя? Откуда? – изумленно вытаращился Чапай.
– Тебе рассказать, откуда дети берутся? – хмыкнула мать и посмотрела жалостливо.
Он забегал, замахал руками.
– Люся в пятницу преставилась. Зарезали на улице, – просто сообщила она. –
– Ты знала? – удивился Архипов.
– Конечно, – кивнула мамаша.
– Она приходила к тебе?
– Да, – подернула плечом мать. – Я и роды принимала…
– А мне почему не сообщила? – рявкнул он.
– А зачем, Вася? – вскинулась она. – У тебя своя жизнь, у нее – своя. Кто же думал, что такое несчастье случится.
– А теперь что?– уставился он на мать, не понимая, как сможет объяснить жене, что прижил на стороне дочку.
– Не знаю я, сыночек, – всплакнула мамаша. – Но и оставить на произвол судьбы твоего ребенка я не смогла.
– Это-то я понимаю, чай не зверь какой. Только как мне Ольге теперь в глаза смотреть? И как рассказать? Я даже заикнуться о Люське боюсь.
– Молчи, пока она кормит.
– А приедет к тебе, увидит ребенка…
– Ну и что, скажу часть правды. Что девочка – родственница наша, по отцу, а мать умерла, вот и взяла к себе, так как другой родни нет. Потом со временем и расскажем.
– Спасибо, мамаша. – Архипов наклонился к матери и слегка коснулся лба губами. Потом прошел в спальню и долго смотрел на маленькую тщедушную девочку, спавшую поджав крохотные розовые губки.
– На меня похожа, – скупо улыбнулся он и осторожно одним пальцем погладил малюсенькую ручку, сжатую в кулачок. – От Люськи и нет ничего.
– Господь управил, – отрезала мамаша и перекрестилась. А Чапай поморщился.
– Хорошо бы, чтобы по документам Лидочка сразу вам с Ольгой родной считалась. А то стыд и срам в метрике. Мать – Людмила Калиткина, а в графе «отец» прочерк
Глава 14. Часть 4
– С Ольгой нужно поговорить, – задумчиво потер затылок Чапай. – Как она скажет, так и сделаем. Если воспротивится, значит, сам в отцовство вступлю…
– Это же какое позорище, сыночек,– еле слышно выдохнула мать и добавила чуть громче: – За такую аморалку не видать тебе должности в академии… Да и по партийной линии нахлобучат по самую макушку…
– Да знаю я, – в сердцах отмахнулся Архипов. – Но пока с женой не переговорю, ничего не вздумай предпринять.
– Конечно, родненький, – тут же заверила мать. Она с любовью воззрилась на своего единственного сына. Крепко сколоченный Васятка как две капли воды походил на своего отца.
«Эх, Ванечка, не дожил ты до внуков», – горько подумала Надежда Никитична.
– Все обойдется, мамаша, – пробормотал Чапай, прижимая мать к себе.
Но подъезжая к дому, он внезапно осознал, что постепенно решить проблему невозможно. А как узнает кто? Тогда уж точно не обойдется…
Уже поздно ночью, дождавшись, когда остальные обитатели квартиры угомонились, Архипов нерешительно вошел в спальню. Ольга расчесывала на ночь волосы около небольшого зеркала, примостившегося на высокой тумбе. Она поймала его взгляд в отражении зеркала и, не поворачиваясь, поинтересовалась напряженно: