Пустая карта. Уравнение измены
Шрифт:
Витольд мысленно отметил, что его жена явно не относится к этой категории, но, снова вспомнив о смерти Грандиевского, вернулся на террасу и плеснул не глядя последнюю порцию вискаря.
«Покойся с миром, Кристофер, – вздохнув, подумал печально Стрельников. – Мне тебя будет не хватать, как и Александра Петровича. Наверное, Крис, вы там уже встретились с Дуниным и посмеиваетесь надо мной, пьющим в темноте и одиночестве. За ваши заслуги вам положено место в раю, если он существует, конечно! Я любил и почитал вас при жизни и никогда не забуду».
Стрельников осушил стакан и, шагнув
Глава 16. Часть 2.
Он, ткнув в айфон, посмотрел на время. Двадцать три часа. Значит, в Бостоне сейчас пять вечера. В самый раз принести соболезнования вдове Криса. Он нашел номер и, когда ответили, гортанно произнес:
– Хай, Глория!
Уже засыпая, Витольд поймал себя на мысли, появится ли в пятницу на приеме у Карлоса и Каэтаны испанский гранд. И какой он из себя? Почему-то виделся маленький лысый человечек с брюшком и одышкой. Стрельников стряхнул с себя накатывающийся сон и деловито полез в гугл. Вбил в окошко «Карлос Энрикес», пробежался по ссылкам. В испанской Википедии оказалась целая статья о предках Карлоса и подробная родословная, переплетающаяся в тридесятом поколении с монаршей семьей Испании. Витольд перешел на страницу, рассказывающую о родственниках-грандах, и обалдел. С красочного парадного портрета на него с презрением взирал красавец-мужчина. Черные как смоль волосы, зачесанные назад, нос с горбинкой, высокие скулы. Настоящий аристократ. Стрельников по диагонали прочел статью и, увидев короткое слово «холост», обиженно захлопнул все окна.
«Выходит, Каэтана не шутила! – в сердцах подумал он. – А вообще, какого черта! Столкнулись пару раз на Рамбле, потом в рыбном ресторане. И теперь эта толстая испанка вправе делать мне замечания? Никто на прием не пойдет!» – решил про себя Витольд и принялся придумывать отговорки, дабы продинамить сеньору Энрикес с ее вечеринкой.
Уже почти в полночь в дверь позвонили. Андрюха Баранников, по прозвищу Муслим, распахнул дверь, не глядя в глазок. Кто посмеет его обидеть? И остолбенел от неожиданности. Правая рука Чегевара, красавчик Супер-кот, стоял, облокотившись о косяк, и радостно улыбался.
– Приветик, Дрюля! – радушно известил он. – Собирайся, шеф хочет с тобой перетереть по одному делу.
– Чего? Так полночь уже! До завтра не ждет? – пробубнил Муслим. – Совсем сдурели?
– Это ты кого имеешь в виду? – резко встал в стойку Костик. – Чегевара? За такие речи костей не соберешь. Это я так… предупреждаю. Давай собирайся, время пошло, – все так же улыбаясь, пригрозил Супер-кот и через полчаса ввел в полутемный кабинет, где пожилой сгорбленный человек цедил ромашковый чай из фарфоровой чашки и закусывал медом. Чегевар кивнул на кресло напротив себя и приказал тихим, почти неслышным голосом:
– Расскажи мне о последнем заказе. Я, кажется, предупреждал тебя.
Муслим заерзал на стуле, но быстро взял себя в руки и четко, по-военному, изложил суть дела. Чегевар кивал, слушая, словно что-то для себя уясняя.
– Я так и не понял, – слегка
– Они братья, – небрежно бросил Муслим. – Родные или нет, не знаю…
– У Лавра нет семьи, ни сестер, ни братьев. Это я тебе точно говорю. Мы с ним вместе зону топтали.
– Мне он лично звонил, объяснил, что брат приедет, – заверил Баранников. – Иначе я за это дело не взялся бы. А у меня перед ним должок…
– Знаю я, – поморщился Чегевар и, взмахнув тонкой жилистой рукой, перевел взгляд на помощника. Супер-кот, облокотившись о стену, преданно глянул в глаза старику.
– Найди мне телефон Лавра, Костя, – бросил он, точно зная, что его распоряжение тут же исполнят.
Не прошло и минуты, как Супер-кот вернулся с какой-то замшелой трубкой.
– Он как у тебя записан? Не найду сходу…
– Дай сюда, – скомандовал старик и, забрав телефон, быстро нашел нужный номер.
Супер-кот усмехнулся, прекрасно понимая, что никто не станет указывать контакт криминального авторитета под своим именем.
– Лавр, – проскрипел в мобильник Чегевар и продолжил, не здороваясь: – Что за дела на моей территории?
Разговор затянулся. Даже напомнил монолог или исповедь. Костик внимательно следил, как постепенно меняется лицо шефа. Сдвинутые брови, сморщенная переносица– явные признаки, что старик закусил удила.
– Да, знаю, – пробубнил Чегевар и, дождавшись, когда собеседник прервется, отрезал: – Девчонку убирайте, разрешаю. А вот если ее мужа хоть рикошетом заденет, я огорчусь. Сильно огорчусь. Ты меня понял?
Трубка снова разразилась объяснениями и проклятиями.
– Я сказал, – рыкнул Чегевар. – На девку плевать, устраняйте. А моего доктора трогать не смей…Муслиму ничего говорить не надо, вот он, напротив сидит.
Уже после, когда незадачливый киллер радостно откланялся, Костик попытался затеять разговор, но старик неожиданно разозлился.
– Не лезь туда, Супер, эта история не твоего ума дело. Что, так сильно запал на девчонку, что собственной жизни не жалко?
– А никак нельзя ее из этого дерьма вытащить?
– Нет. Откуда только на нашу голову взялся брат Лавруши?
– Может, порожняк?
– Нет, тут все путем. Я в курсе этой истории. Девчонку придется сдать, а вот за своего доктора я поборюсь.
– А он не при делах? – засомневался Костик.
– Нет, только она им нужна, – пробормотал Чегевар. – Ладно, хватит об этом, спать пора. Ты к себе поедешь или тут останешься?
– Здесь переночую, – кивнул Супер-кот.
– Тогда запри двери, – отмахнулся шеф и отправился к себе в спальню.
Костик вышел во двор. Втянул полной грудью свежего воздуха.
«Как вы умудрились вступить в такое дерьмо, Мария Васильевна? – печально поинтересовался он сам у себя. – Не помочь, не вытащить. – Супер-кот тяжело вздохнул, вспомнив бесхитростные голубые глаза и спокойно-торжественное выражение лица дизайнера Архиповой. – Как же тебя угораздило, Машенька?»
Понимая, что о разговоре Лавра и Чегевара он не смеет даже обмолвиться, Костик стал придумывать разные способы, как извернуться и предупредить Машу или хотя бы Витольда.