Пустенье
Шрифт:
– А в-третьих, не забывай, Сева, зачем мы сюда пришли. А то совсем мы что-то от главной темы отвлеклись.
– Ты имеешь в виду зедарка?
– Давай не будем в этих стенах поминать нечисть, а то и так что-то жутковато здесь.
– Но его здесь нет. Возможно, мы ошиблись, а возможно, он где-то рядом. Сидит в темноте и смотрит на нас оттуда.
Все трое инстинктивно встали друг к другу поближе, и лучи фонарей забегали по погруженному во тьму залу Тай-Шин.
«Воин света порой подобен струящейся воде, обтекающей препятствия, которые встретились ей на пути.Бывает так, что сопротивление приведет к неминуемой гибели, и тогда– Скоро небо станет темным, а земля зыбкой…
Туан кивает. Он знает, о чем хочет сказать ему Юрг. Скоро земная твердь вскипит подобно волнам бурной реки, и из открывшихся дыр на поверхность Среднего Мира выйдет Ур.
– Грядет большая Битва, – голос его печален, словно Юрг способен прозревать взглядом времена и уже видит безумие, обрушившееся на людские поселения. – Немногие племена отважатся противостоять ему.
– Я слышал, какой-то богатырь, живущий у подножия Белых Гор, объединил несколько племен в одно войско?
– Да, это славный воин, но его войско малочисленно. Все погибнут в этой битве, никого не останется в живых из этих храбрых богатырей.
– Но я слышал, что к нему примкнуло много «инородцев», владеющих тайной «огненного боя». Это оружие превосходит стрелы и мечи.
Юрг вздохнул:– Ур тоже несет из земных глубин страшное оружие. Но то, что разные племена стали объединяться, уже многое значит.
– Не все верят в Нашествие. Не все знают о Темном Солнце. Для многих Ур лишь страшное предание, переходящее из уст в уста, от стариков – детям.
– Когда они выйдут наружу, тогда будет уже поздно. Призраки обретут плоть, духи вступят в противоборство с людьми.
– Юрг, что будет с нами? Что будет с Тай-Шин? Старик пристально смотрит Туану прямо в глаза:
– Тебе решать…
Молодой тайшин удивленно смотрит на своего учителя.– Я не понимаю… Юрг кивает:
– Конечно же. ты понимаешь, только не хочешь себе в этом признаться.
Туан озадаченно разглядывает старика, одновременно прислушиваясь к своим ощущениям.
– Мне кажется, что ты хочешь сказать мне, что мы больше
– Разве это имеет значение?
– Для меня имеет. Юрг смеется:
– Значит, мы еще увидимся.
– Меня изгоняют из Тай-Шин?
Старый шаман рисует палкой какие-то невидимые символы на горячей поверхности валуна.
– Туан, из Тай-Шин никого невозможно изгнать. Наша община существует не как племя или орда. Мы подчиняемся иным законам и у нас иной порядок. Изучая ИТУ-ТАЙ, мы становимся подобны Ветру. А как можно изгнать откуда-либо Ветер? Он летает неудержимо в любом направлении, между Небом и Землей. Его невозможно поймать, ему невозможно приказывать. Когда Волки обретают Крылья, их уже становится невозможно остановить в своем стремлении к Свободе, к полетам сквозь Вечное Синее Небо. И даже если один Ветерок отобьется от общего потока, это ничего не значит, потому что Ветер меняет направление своего движения в соответствии с голосом своего сердца.
– Но мое сердце не говорит мне, что я должен уйти!
– Правильно, – Юрг говорит полузакрыв глаза, подставляя сморщенное лицо ярким солнечным лучам, – это говорит мне мое сердце. Уйти дач-жен я.
Туан растерян и удивлен.– Ты должен уйти? Куда?
– На Ту Сторону Дня.
– Но ты… Камкурт! Община не может остаться без руководства. Юрг улыбается:
– Теперь уже нет. Теперь, Камкурт – ты!
– Я!? – Туан недоверчиво смеется, словно отдавая должное юмору своего учителя, – ты говоришь это серьезно?
– Я не могу быть серьезным, ты же знаешь, – старик поднимает палку посох и опускает один из ее концов в воду, – серьезность давно бы свела меня с ума. Серьезность подобна этой палке: на нее опираешься, когда чувствуешь себя неуверенно. Но стоит опустить ее в воду, и ни о какой уверенности не может быть и речи.
Посох выпал из его рук и заскользил по зеркальной поверхности озера.– Но если ты оказался в воде, она сама будет поддерживать тебя гораздо надежнее старой древесной палки.
– Но причем здесь вода? Ты говоришь, что теперь Камкурт – я. Что это значит?
– Я должен уйти. Завтра вечером будет большая битва. Я уже чувствую движение ургудов под нашими ногами. Они минуют Ворота днем, когда солнце окрасится в черное. Они выйдут, но будут скрываться в пещерах, дожидаясь вечерних сумерек. С наступлением вечера ургуды выйдут в наш мир. Они будут уничтожать все живое, попадающееся им на пути. Но основной их целью будет то, что ты принес ко мне. когда тебе угрожала опасность.
– Ты имеешь в виду…
– Тсс! – Юрг прикладывает палец к губам, – не произноси вслух его названия. Сейчас это становится действительно опасно. Ургуды где-то совсем рядом. Если они завладеют Им, они смогут открыть Ворота своего мира настежь, и тогда нечисть хлынет оттуда подобно таежному гнусу, которого уже будет невозможно остановить. Поэтому Его нужно надежно спрятать. Но сделать это лучше меня не получится ни у кого. Потому что я лучше остальных знаю дороги невидимого мира. Я унесу Его туда, где ургуды и их Черные Властелины никогда не смогут отыскать Его.
– А… что же будет с нами? Юрг опять пожимает плечами.
– Тебе теперь решать, какова будет дальнейшая судьба Клана. Вы можете раствориться в лесу, где вас будет очень сложно найти даже многочисленным ургам. Можете уйти со мной, исчезнув из этого мира подобно теням в солнечный день. А можете вступить в битву с Ургачимиду. проявив все свое воинское искусство и силу союзных духов. Какой путь выберешь ты, мне неведомо.
– Но почему я? Почему ни Юрмон. твой сын? Он гораздо более опытный воин, нежели я. Управление Кланом по праву принадлежит ему.