Пустите меня в Рим
Шрифт:
– Тебе надо, чтобы Дим тебя не узнал. Он ведь это платье видел. Снимай быстро. Давай же скорее, сейчас Ромиль придет.
– Так боишься, что он увидит меня голой? – съязвила я.
– Боюсь, до него дойдет, что мы замышляем что-то. И он стукнет твоему жениху. У мужиков чувство солидарности тоже временами проявляется.
Я поспешно натянула голубую кофточку с голой спиной и короткую юбку. Потом Светка заправила мои волосы под рыжий парик и выгнала на лестницу со словами:
– Спустись на этаж ниже и жди меня. Как только Ромиль придет, я тут же выйду.
Некоторое время я провела на подоконнике, разглядывая двор, но машину Ромиля все равно прозевала. Должно быть, Светка
– Детей покормила, но если они оголодают, все на плите: там кашка и оладушки. А твой ужин в микроволновке. Все, чмок-чмок, я побежала.
– Эй, а когда вернешься?
– Не поздно.
Пробегая мимо меня, подруга приложила палец к губам, и мы с ней в молчании спустились до первого этажа. И только в метро, потея под рыжим париком и завидуя Светке, которой было прохладно, я сообразила спросить:
– Слушай, а если Дим тебя узнает?
– Не узнает. – Светка покачала перед моим носом сумкой. – Там у метро есть «Макдоналдс», заскочим, я тоже замаскируюсь.
В туалете «Макдоналдса» подруга из блондинки преобразилась в брюнетку, сделала соответствующий макияж, подкрасила меня и погуще начесала рыжий парик в сторону челки. В целом мне даже понравилось – я никогда еще не была рыжей. Только жарко.
– Ну, не передумала? – спросила Светка, когда мы уже подходили к дверям клуба, на которых светился зайчик, художественно выполненный из розовых лампочек. Лампочки мигали, и зайка игриво подмигивал.
С ненавистью взглянув на расшалившегося косого, я решительно толкнула дверь.
Охрана на входе оглядела нас с интересом, но возражать не стала, и мы просочились в гардероб. Потом Светка решительно повлекла меня к двери с надписью «Бар». Дискотека помещалась в подвале.
Мы оказались в полутемном помещении. Здесь было шумно и накурено. Пока я крутила головой, пытаясь отыскать Дима и компанию, Светка протащила меня к столику и плюхнулась на диванчик. Рядом мгновенно нарисовался официант.
– Меню, пожалуйста. – Он держал в руках раскрытые кожаные папочки.
– Не нужно меню. Принесите нам пока по бокалу шампанского и орешков, а там мы посмотрим, – протянула Светка. – Желательно брют.
Я обратила внимание, что, помимо этого молодого человека весьма ординарной наружности, в зале имеется пара официанток, одетых в стиле плейбоевских зайчиков, но с российским акцентом.
Девушки щеголяли в красных коротких юбочках в складочку, синих блестящих кофточках с открытыми плечами и глубоким вырезом, а на голове у них торчали пушистые заячьи ушки. Подождав, пока одна из них повернулась к нам спиной, я убедилась, что на попе присутствует заячий хвост – белый пушистый помпон.
Официант склонил голову и удалился. А я наконец смогла разглядеть, куда же нас, собственно, занесло. Шустрая Светка, чьи чувства не были так встрепаны, как мои, сориентировалась быстро и сумела занять весьма выгодную стратегическую позицию. Зальчик оказался невелик, и посреди него имелась небольшая пустая площадка, видимо для танцев. Справа и слева от нее толпились столики и диванчики, третью сторону зала занимала эстрада с двумя шестами и подиумом диджея, а с четвертой стороны помещался бар. Там же располагалась входная дверь. Мы сидели по одну сторону площадки, а объект нашего наблюдения – по другую.
Столик, вокруг которого кучковалась компания, был щедро заставлен напитками и, судя по громкому хохоту, «бойцы вспоминали минувшие дни».
Некоторое время мы курили и потягивали наш брют. Народ меж тем потихоньку прибывал и пару раз к нам подходили, предлагая разделить наше общество, скрасить одиночество и так далее. Мы со Светкой
Потом девиц, которые смылись, так и не размотав шарфов, сменила стриптизерша.
– А теперь несравненная Марианна, – объявил диджей, прижав губы к микрофону.
Она танцевала на площадке без шеста, и, должна признать, мне понравилось. У девушки оказалось красивое тело – крепкое и спортивное. Выскочила она в каком-то подобии полицейской формы и некоторое время крутила РП – резиновую палку, которой вооружают стражей правопорядка, – так и этак, делая из нее недвусмысленный фаллический символ.
Потом этой же палкой были потыканы некоторые из посетителей, что вызвало у присутствующих бурный восторг. По ходу дела девушка раздевалась. Рывком – так, что полетели в разные стороны пуговицы, – распахнула коротенькую белую кофточку, потом с бедер упала юбка, и она осталась в красивых трусиках, бюстгальтере и с полицейской фуражкой на голове. Опять телодвижения с палкой. И восторженные крики зрителей.
Честно сказать, я на время позабыла про Дима и про то, что цель нашего со Светкой визита в данное заведение – слежка за моим женихом. До сего дня я видела только один действительно художественный стриптиз – в исполнении Ким Бейсингер в фильме «9 с половиной недель». Пару раз на глаза попадала какая-то порнушка, но там раздевание всегда было лишь предисловием и как-то совершенно не впечатляло. Пожалуй, я впервые поняла, что именно заводит в зрелище, которое мы привыкли презрительно называть низкопробным. Танцовщица двигалась совсем близко от зрителей, двигалась хорошо, кожа ее почти светилась в полумраке бара, и, выгибаясь под музыку, она позволяла желающим следить за игрой теней на всех изгибах своего красивого тела. Вот она подходит совсем близко к зрителям, и резиновая дубинка скользит по ногам какого-то парня, поднимаясь от лодыжки к колену, от колена выше и наконец упирается в критическую точку. Парень стоит с полуоткрытым ртом и остекленевшими глазами и с глупым, но, несомненно, счастливым выражением лица. Публика вокруг свистит и завистливо вздыхает. Еще несколько па, и танцовщица останавливается напротив девушки. Теперь дубинка начинает путешествие сверху вниз: скользит по груди, и даже мне видно (а может, это всего лишь игра воображения), что соски у девчонки напрягаются, палка спускается к животу, ниже и вдруг быстрым движением приподнимает юбку, так что мелькают белые трусики. Народ вопит, кто-то тянет к стриптизерше руки, но она ускользает на середину площадки, а рядом с расшалившимся посетителем мгновенно материализуется из воздуха официант.
Потом, кокетливо поглядывая на публику и скрестив руки на груди, девушка избавляется от бюстгальтера, еще несколько па, обход помещения по периметру – и она молниеносно срывает трусики, одновременно прикрывая низ живота фуражкой. Пятится к эстраде и быстро скрывается за дверью под восторженные крики зала.
Я вопросительно смотрю на Светку. Она пожимает плечами. Мы допиваем шампанское, подзываем одного из зайчиков и выясняем, что у Марианны три выхода за вечер. Последний в 12.00.
– Это поздно, – говорит Светка, склонившись к моему уху. – Ромиль меня убьет.