Пустодомка
Шрифт:
Так как связь и правда могла внушить ужас – то есть была действительно криповой – пацан небрежным щелчком выключил свою электронную жизнь и вышел в реал.
– Сашка, – представился он.
– Сашка, – хихикнула девочка в ответ.
– Я говорю, меня так зовут.
– Меня тоже.
– О, боги! – Мальчик закатил глаза и протянул девочке руку. – Ну ок, систер, предположим…
– Кузина.
– Чё?
– Я
– Ну, предположим.
Сашка глянул на кузину с некоторым интересом. Может, она и не совсем безмозглая курица? Девочка на вид ничем не отличалась от его одноклассниц. Хвостики на голове, две резинки – красная и зеленая. Обычная одежда. Не совсем паль, но и не фирма, конечно. Для жительницы поселка городского типа – вполне себе ничего. Он знал, что они почти ровесники – тринадцать лет обоим исполнялось в этом году.
– Ну что, тезка, го? Пошли, покажешь местность.
– Изи!
Сашка и Сашка вышли на улицу. Их сразу начал продувать ледяной октябрьский ветер. Местечко было действительно «атмосферным», как сказал бы приехавший из областного центра кузен. Хотя «зашквар» к деревне Большое Крохино тоже подошло бы, но это зависит от восприятия. Любителям «заброшек» и «русского кантри» тут бы понравилось.
Единственная улица была когда-то длинной и вела прямо к лесу. Сейчас большая часть домов стояла нежилой серой массой – пустые окна с выбитыми стеклами, покосившиеся стены, заросшие травой и кустами крылечки. Некоторые домики уже и не разглядеть за молодыми деревцами. Природа быстро забирала назад место, что когда-то с боем, потом и кровью из мозолей отобрали у нее настойчивые люди.
– И чего здесь больше не живут? – удивился Сашка. – Место ведь красивое.
Сестра махнула в ответ хвостиками – мол, не знаю.
– Тут три дома жилых осталось, без нашего будет два, – пояснила она. – Давай к баб Нюре зайдем, погреемся! Она каждый раз так радуется…
– А вы сюда часто приезжали?
– Раз в месяц обычно. Продукты дедуле привозили и вещи всякие.
Городской Сашка больше ничего не спрашивал. Ему вдруг захотелось рассказать этой новой, но такой родной сестре, что ему тоже очень хотелось бы увидеть дедушку. Хоть раз. Но… не вышло. Не успели они с отцом. Тот что-то долго собирался, всё дела на работе закрывал. Не мог вырваться. А раньше –
А разноцветные резиночки уже махали ему с невысокого опрятного крылечка. Из дома доносился звон посуды, из трубы шел дым – баба Нюра готовилась к их приходу.
– Ой, деточки, ну прям вылитые родители! Ну вылитые! Я в окно-то гляжу – думаю, прям Ванечка с Машенькой прибежали. Они вот тоже все ходили парочкой. Дружные такие были! – Добросердечная бабуля даже прослезилась, угощая детей.
Готовила баба Нюра на плитке, «на баллоне», как пояснила сама, но дом отапливала печкой. Та потрескивала и распространяла вокруг волны горячего живого тепла. Городской Сашка разморился и сидел, удивительно расслабленный – от жара после холодной улицы и съеденных пирогов. А баба Нюра все не унималась:
– Значится, вас родители в честь деда обоих назвали? Это правильно. Вы ведь тезки полные получаетесь?
Кузены переглянулись.
– У тебя как отчество? – спросил Сашка сестру.
– Ивановна я.
– Ну да, и правда, полные! – ухмыльнулся брат. – Ну ладно, пользуйся, я не против.
Сашка в шутку попыталась стукнуть его, однако тут же отвлеклась.
– Баб Нюр, а что это вы делаете?
Старушка разогнулась. Дети увидели, что на маленькой лавочке, поставленной у печки, бабуля разложила какие-то кусочки – всё по крохотным тарелочкам и мисочкам.
– Детская посудка? – удивилась Сашка.
– Для домового угощение, - объяснила бабуля.
Сашка фыркнул и полез в карман за телефоном, который уже несколько минут мелодично позвякивал – видно, все-таки нашел связь. Сестра же заинтересовалась:
– Вы думаете, тут домовой есть?
– Ну, есть-нету – не знаю. Как меня научили, так и делаю. Моя бабка говорила, что Домового Хозяина обижать нельзя. Вот я гостинцы и оставляю, мне не трудно.
– А я тоже так хочу! Можно мне в квартире домового кормить? А чем кормить? Что вы ему даете? – забросала девочка бабулю вопросами.
– Можно, детка. Конечно можно! А даю я ему все то же самое, что сама ем. Вот пирожки, маслица немного, а вот тут я киселька ему налила.
При этих словах за печкой что-то пискнуло и зашебуршало.
Конец ознакомительного фрагмента.