Пустоши
Шрифт:
— Здесь кто-то ехал на багги?
— Возможно, — кивнула Морис. — В любом случае, они уже далеко.
— И что нам делать?
— Ничего.
— Убийства останутся…
— Безнаказанными? — хохотнула женщина, оглядывая меня, — Юный добренький зародыш мага хочет карать и мстить?
— Нет. Я имел ввиду не разгаданным. Что, если убийцы вернутся?
— Они обязательно вернутся.
— Тогда почему…?
— Что почему? — Морис присела, рассматривая следы и водя руками над землей, а потом распрямилась. — Скажи, птенчик, что
— Защитить людей.
— Каким образом?
— Выделить охрану?
— А сколько человек?
— Десяток для надежности.
— А где их взять? — Морис сняла маску и шумно вдохнула.
— В секте. Где же ещё.
— Угу. Банальный, но ожидаемый ответ. А если в секте нету? Если люди нужны в других местах?
— Тогда не знаю.
— А если мы выделим людей, но их не хватит и они умрут? Что тогда? Секта ослабнет. Людей не хватит на других направлениях. Мы станем лакомой добычей. Наши враги захотят этим воспользоваться. Что тогда, Эрик?
Я промолчал. Ответа у меня не было.
— Я всё ещё жду ответа, — Морис не собиралась прекращать разговор.
— Да понял я, понял. У каждого действия есть цена и последствия. Выдели сюда людей, на не особо нужное поселение, другое место ослабнет. Чем больше ослаблений и неудачных решений, тем выше риск, что кто-то уничтожит секту. А это много смертей. Очень много трупов, которые станут следствием необдуманного руководства.
— Так что же нам тогда делать?
— Отступить, — сказал я, с трудом выговаривая слова, — Если мы не можем найти виновников, то просто уйти.
— Как быстро ты сдаешься. А как же желание помочь всем? Защитить слабых? Что, если убийцы вернутся и ещё несколько людей погибнет? Что тогда будет?
Тогда я почувствую вину, что не помог им.
— Возвращаемся. — сказала Морис, не дождавшись ответа, — Слушай задание. Тебе надо понять, что всех спасти в мире не получится. Даже близких людей не всегда удаётся спасти. Это надо принять. Принять и смириться.
— Просто взять и смириться? Звучит не очень, — зло процедил я.
Что-то внутри меня отчаянно сопротивлялось этой мысли.
— Смирение не означает бездействие. — сказала Морис серьезно, подходя ко мне. Её пальцы схватили подборок, заставили меня посмотреть ей в глаза. — Будь ты сильнее, то спас бы мать. Будь она сильнее, смогла бы спастись сама. Будь эти люди сильнее, они смогли бы защитить себя. В это всё упирается. В силу. Чем она больше, тем выше твои возможности. Ты не можешь спасти всех. Это вне твоих сил. Но ты можешь заняться развитием своих возможностей. Так что хорошо учись, Эрик Корн, сын Алисии. Учись, и быть может ты когда-нибудь обретешь достаточную силу, чтобы потакать своим наивным взглядам на мир.
Обратно ехали молча. Морис запрыгнула в багги, дождалась, пока я сяду, и вдавила
Как и до этого, Морис остановилась метров за сто до заставы.
— Остаёшься здесь, — сказала она сухо, — Как минимум на месяц. Привыкай к уровню злобы. Освой то, чему тебя здесь будут учить. Наберись опыта.
— Здесь? — вырвалось из меня, — А как же..?
— Твоя жизнь в городе? Никак. Забудь. Единственное, что тебя должно сейчас волновать — это практика. А не случка с девицами, слабыми на передок.
Я вспыхнул, как мак. От смущения и злости. Зачем она так про Кару?!
— Вылезай, — скомандовала Морис, — Ножками дотопаешь. Распоряжения относительно тебя я дала. И Эрик. Будь аккуратнее и внимательнее. Никому не доверяй.
Отличное прощание и наставление, — подумал я, выбираясь из машины.
Глава 10. Жизнь на заставе
Комендант смотрела на меня, как на источник проблем, но никак не на ценное приобретение. Она встала в трёх метрах, морщилась, словно заглотила что-то кислое, сплюнула на землю и пылала чем угодно, кроме радости от встречи.
— Меня зовут Бровь, — начала она разговор. — Ты здесь — никто. Мне насрать, если Морис взяла тебя под своё крыло. Я говорю — ты немедленно исполняешь. Говорят мои командиры — ты немедленно исполняешь. Если ослушаешься или промедлишь — наказание у нас для всех одно. Плети. Хочешь узнать, как воспитывается настоящий боевой стержень? — шагнула она вперед, наклоняясь.
Я не самого низкого роста, но эта женщина превосходила меня на голову.
— Тогда попробуй ослушаться, — прошипела она мне в лицо, то ли угрожая, то ли прося.
— Рад служить! Рад стараться! — вытянулся я по струнке, смотря сквозь неё.
От этого она скривилась ещё больше.
— Бесполезный кусок дерьма. Сержант! Выжми из этого недоумка все соки!
Сержантом оказалась женщина неопределенного возраста, стоящая за спиной коменданта. Сама Бровь развернулась и ушла, не желая больше тратить на меня время. Остальные, кто присутствовал на заставе, поглядывали на меня, видимо ожидая развлечения.
Никогда я не видел у людей настолько яростного, злого, полного ненависти и готовности причинять страдания взгляда. Это я про сержанта, если что. Милая дамочка, ничего не скажешь.
— Сорок кругов вокруг заставы, мясо! Исполнять! — заорала она на меня.
Когда за минуту до приказа тебе угрожают плетьми, то как-то отпадает желание спорить и медлить. Я сорвался с места, выбежал в открытую калитку и побежал вдоль стены. Вокруг так вокруг. Бегать я не то, чтобы люблю, но всё же научился за время подготовки.