Пустотa
Шрифт:
– Сканировать частоты, это всё, что нам остается. Все: и основные, и аварийные, постоянно и без перерыва, – сказала Дарья.
– Надо полностью убедиться в исправности наших систем, не может такого быть, чтобы ЦУП просто взял и прервал связь, – задумчиво сказал Андерсон.
– Наши системы, – устало сказала Дарья, – в полном порядке. Я гоняла тесты на протяжении всей своей вахты. Никаких неисправностей, всё работает совершенно штатно.
– Тогда почему мы не слышим их? Почему мы не принимаем сигнал?
– Боюсь, у меня только один ответ на этот вопрос: потому что его никто не передаёт, –
– Но это невозможно!
– Я и сама это знаю, Уилл! – Дарья повысила голос.
Я встал между ними.
– Друзья, друзья! Прошу вас! Потеря связи для нас в целом не так уж критична. С этим, конечно, надо что-то делать, но паниковать не стоит. Земля, она в любом случае далеко, и если у нас что-то произойдёт, они нам в любом случае мало чем помогут, неважно, будет ли связь или нет. Мы можем выполнить наше задание и вернуться домой совершенно автономно.
Андерсон сел на кровать, надел очки и внимательно посмотрел на меня.
– Вы должны меня понимать, мистер Фролов. Я, как руководитель этой миссии, полностью отвечаю за все её аспекты. И если что-то идёт не так, – он внимательно посмотрел на меня, – ответственность несу именно я. То, что произошло сегодня, это… это, может быть, и некритично в целом, но для экипажа это будет стресс. Нам ещё целый год болтаться здесь, в системе Сатурна. А за год без контакта с домом у кого-нибудь может съехать крыша. Поэтому вы… мы обязаны наладить связь как можно скорее.
Он встал и подошёл к окну, молча глядел в него какое-то время, затем тихо сказал:
– Возьмите Вильямсона, проверьте с ним ещё раз всё, перетряхните по винтику всю систему, чёрт возьми! Если надо будет выходить в космос – выходите. – Он посмотрел на нас. – Мне всё равно, как вы это сделаете, но вы обязаны разобраться с этой проблемой.
– Кто сделает объявление для экипажа? – спросил я.
Андерсон покачал головой:
– Думаю, пока не стоит об этом распространяться, это может вызвать ненужное волнение среди людей.
– Но рано или поздно они начнут задавать вопросы! – возразила Даша.
Профессор внимательно посмотрел на неё
– Не беспокойтесь, когда они начнут задавать вопросы, я сам обо всём им расскажу. Главное, найдите причину наших проблем со связью, чтобы я мог успокоить народ, когда придёт время.
***
– «Нил Армстронг» вызывает Землю, повторяю, «Армстронг» вызывает Землю. Передача идёт по аварийному каналу, в аналоговом режиме. У нас проблемы со связью, мы не принимаем сигнал от Центра управления полётом, повторяю: мы не принимаем сигнал от ЦУПа. Если вы слышите эту передачу, немедленно сообщите о ней любому представителю «Юнайтед Аэроспейс». Положение дел на корабле нормальное, состояние экипажа хорошее, все основные системы исправны, полёт проходит в штатном режиме. Мы будем продолжать выполнение нашего задания согласно плану. Это аналоговое сообщение будет проигрываться непрерывно каждые три минуты. Мы ждём ответа, Земля.
***
Я проснулся. Глянул на часы – 11:39 по корабельному времени. Через минуту сработает будильник, который, в принципе, мне давно без надобности, я так влился в ритм, что вот уже на протяжении многих месяцев просыпался
Одевшись, я вышел в коридор, направившись в сторону кухни. Прошла пара дней с тех пор, как мы потеряли связь с домом, но нам так и не удалось выяснить, почему это произошло. Мы прошерстили всю нашу систему от и до и не нашли ровным счётом ничего, никакой зацепки, ни малейшего намёка на какую-либо ошибку в программном обеспечении или неисправность оборудования. Мы даже протестировали наши приёмники, направляя антенну на различные небесные тела в нашей Солнечной системе и вне её. Система исправно ловила сигналы далёких звёзд и пульсаров во всех доступных ей радиодиапазонах, однако Земля почему-то продолжала молчать.
Позавтракав, я двинул на мостик – пора было заступать на вахту. По пути в осевом отсеке центрифуги я встретил Андерсона.
– Профессор, – поприветствовал я начальника нашей экспедиции.
– А, Фролов, доброе утро. – Он был явно чем-то обеспокоен.
Я осмотрелся вокруг, убедившись, что мы одни.
– Ну как, есть вести из дома?
Андерсон отрицательно покачал головой.
– Нет. Никаких изменений в этом плане. – Он понизил голос так, чтобы за гулом вентиляторов и электродвигателей центрифуги его мог слышать только я. – Знаешь, меня это уже начинает беспокоить. И честно сказать, не знаю, что меня нервирует больше: сам факт, что связи до сих пор нет, или то, что вам так и не удалось выяснить причину этого всего.
– Сэр, мы проверили все возможные варианты… – начал было оправдываться я.
– Тише, тише. – Он положил мне руку на плечо. – Я не ставлю под сомнение вашу компетентность! Просто экипаж… люди уже действительно начинают волноваться, задавать вопросы. Буквально только что у меня был разговор с Барбьери и Нортоном, и они весьма… – он осмотрелся вокруг, – …Весьма обеспокоены. И, думаю, не только они одни, по кораблю уже вовсю ползут разные нехорошие слухи.
– Чёрт. Ну так и что нам теперь делать? – так же понизив голос, спросил я.
– Не знаю. У нас осталось совсем немного времени, чтобы выяснить причины наших проблем. Думаю, максимум до сегодняшнего вечера, потом…
– Уилл, – прервал я его. – Если бы у нас действительно была какая-то неисправность, мы бы уже давно её нашли. – Я сделал паузу. – Надо им обо всём рассказать.
Андерсон с полминуты глядел на меня, обдумывая ситуацию.
– Хорошо, – произнёс он наконец. – Хорошо. Если ситуация не изменится до вечера, я сделаю объявление сегодня за общим ужином. Но до тех пор – ни слова, окей?