Пустотный Рыцарь
Шрифт:
– Э-э-эй! Есть тут кто?
– Да. – незамедлительно прозвучал ответ от не до конца сломавшегося голоса из-за стены.
– Энди?
– Хуенди, блять! Кто ж ещё?
– Хах. Чего ты такой агрессивный? – с насмешкой спросил Нейт.
– Извини, не в кайф быть оглушённым электрическим шоком и быть запертым в темнице.
– А Мэри не видел? Или принцессу с Аланом?
– Мы вроде с тобой не так далеко друг от друга сидим, чтобы у нас обзор был разный. Да и всю это комнату, блин, видно. Нет тут нихера.
– А где Сукуинуши и Пураидо?
– Сукуинуши и Пураидо тут. – ответил шипящий
– Ну, уже неплохо. Всё ведь по плану идёт, да?
– Относительно. Теперь… Тихо! Кто-то идёт. – шёпотом вскрикнул Энди.
Нейт сначала ничего не слышал, но после начали звучать шаги. Все замерли и начали вслушиваться. Каменная дверь задвинулась в стены и впустила мужчину в одноглазой маске. Йор внимательно осмотрел всё вокруг и только потом направил взгляд своего одинокого ока на узников.
– А вы упёрты, однако. Но, по всей видимости, глупы. – подходя к клеткам, начал рассуждать одноглазый, – Не уж то вы и вправду думали, что это сработает?
– Что было делать? Без риска жизнь унылое говно. – отшутился Энди. Йор, внимательно посмотрев в глаза Нейта, подошёл к слпендиду.
– Походу ваш падре с вами был не солидарен, раз уж его тут нет.
– Старику недолго до пенсии осталось. Вот и печётся о своей шкуре.
– Инквизитор, который печётся о своей шкуре…Хм… Необычно.
– Ага. Сам подумал. Тут же его ученик в конце концов.
– Ученик?
– Ну… вроде… – Энди понял, что совершил ошибку.
– Старый инквизитор, что внезапно начал заботиться о своей шкуре перед пенсией, решил бросить своего товарища-ученика вместе с принцессой Суприм, даже несмотря на то, что вам удалось узнать, где она. А вы, каирхатсу-контрабандисты, оказались даже храбрее парня, что мочит одержимых как муравьёв… Надо же.
– За принцессу мне обещано много чего. А по поводу падре…может, он бы и захотел, если бы остался с нами, когда мы узнали.
– Раз этот инквизитор столь труслив, то наверняка спешит отправится к себе домой. Интересно, каким он образом будет добираться этого, учитывая, что тяжело найти каирхатсу, знающего Лингуа и едущего в СВ? Я думал, что ваша компашка – это идеальное совпадение, но чтобы нашлась ещё одна такая…
– Я его отправил на…
– Энди, помолчи. Ты делаешь всё только хуже. – заткнул подростка Нейт.
– Э-хе-хе-хе. Поздновато ты его заткнул. Впрочем, это и так было очевидно, что инквизитор должен быть где-то здесь.
– Если бы он был здесь, ты бы его почувствовал. Разве не так работает ваш даирокан? – в противовес сказал Нейт.
– Верно. Но свою фибру можно подавлять. Уверен, опытный инквизитор точно должен обладать таким навыком.
– Нас было заметно побольше, когда ты к нам навестился. Или ты думаешь, что все были готовы пойти на такую авантюру?
– Хе-хе, пытаешься вызвать во мне сомнение? Похвально, но поздно. Даже если у вас есть какой-то план, он всё равно неимоверно самонадеян и глуп. Разношёрстная кучка неудачников против всего Улья и дворца Аранеи… Вы смелые ребята. Может, у вас и был бы шанс. Если бы тут не было меня. Пойду приведу к вам вашего святошу. Он тут единственная потенциальная угроза.
Йор ушёл и махнул рукой охранникам, что вошли после него. Арахниды открыли клетки и повели узников
Пройдя скучные коридоры из камня и металлов, узников вывели в прекрасные и одновременно мрачные залы, заполненные ядовито-зелёным светом. Стены здесь состояли из симметричных матовых шипов, смотревшими то вверх, то вниз. А между этими шипами скрывались ужасающие экспонаты – барокамеры, в которых находились разного рода паукообразные существа. Иногда это были маленькие обыкновенные паучки. Иногда аномально гигантские тарантулы. Но большая часть были разными версиями арахнидов и попытками их скрещения с другими родами каирхатсу. И даже с людьми. А в конце этого «музея» восседала владычица Улья – баронесса Аранея.
Она сидела на металлических прутьях в форме паутины, вцепившись в них своими 8 конечностями, торчавшими из-за спины. Аранея сильно отличалась от своих уродливых прислуг. Помимо восьми насекомых конечностей, у неё были обычные, но утончённые человеческие руки и ноги. Её длинные пальчики имели маленькие острые металлические ноготочки. А вот на носках были уже более паучья пара коготков. Её желтоватая осиная талия была настолько узкая, что не было понятно, как туда вообще могли поместиться хоть какие-либо органы. Она особенно контрастировала на фоне её чёрной матовой оболочки, казавшееся зелёной из-за соответствующего освещения. А из её копчика выходило мерзкое брюшко, благо, закрытое бронёй. От макушки её шлема по кругу росло множество тонких колючих отростков, изображавших корону. А лицевая часть шлема выглядела как "V", где угол начинался от подбородка, а от концов сторон начинались пустые и хитрые по форме глаза, из которых выходил опять этот ядовито-зелёный свет. 8 конечностей из её спины были в 2,5 раза больше её самой в то время, как сама она была вполне обыкновенного человеческого роста.
Арахниды, как животные, подошли к ней на четвереньках и что-то прокряхтели. Она им ответила возвышенным и сильным женским голосом на гоуоне, после чего мерзкие каирхатсу чуть отступили назад, подтолкнув узников ближе.
– «Надо же! Какая честь!» – весело продолжила паучиха на гоуоне, – «Не уж то это сам Энди Греус Сплендид?» – Её голос был настолько громким и мощным, что даже с высоты 5 метров, её было хорошо слышно, да и ещё он раздавался эхом по всему залу.
– «Да, да. Это я», – как-то нахмурено и тихо ответил Энди, будто бы встретил не кибернетический гибрид женщины и паука, а неприятного знакомого, любящего приставать в неудобный момент.
– «Какими судьбами изгнанный принц оказался в столь далёком от своего дома месте? Я, конечно, слышала о тебе и даже чувствовала ни раз тебя в своём улье. Но как-то игнорировала, поскольку ты там занимался своими контрабандистскими делами».
– «Да вот тоже по делу пришлось заскочить».
– «Прямо ко мне в замок? Да и ещё через грузовик! Ты же знаешь, как я любила твоего отца! Уж мог просто постучаться, я бы впустила. Даже с твоими дурнопахнущими друзьями и…человеком?..»
– «Простите, баронесса, ваши слова хоть и лестны, но пропитаны ядом лжи.»