Пустой азарт
Шрифт:
Сражения на такой скорости были подобны передвижению под водой с постоянно меняющимися течениями. Внутренние органы испытывали невероятную нагрузку, рискуя превратиться в кровавое месиво. Почва под ногами разрушалась под весом тела. Чтобы сохранить точку опоры, без которой невозможно достигнуть подобной скорости, нужно очень быстро делать множество маленьких шагов. Инерция, мешавшая сменить вектор движения, была большей проблемой. Конунг просто не мог с ней справиться.
Тем временем Стига попытался снова схватить
Капитан наемников бил с расстояния.
Берсерки окружали Грэя, прощупывая его защиту. После усиления поймать их сжатым воздухом стало гораздо сложнее. Они с лёгкостью расставались со своими конечностями и при этом избегали урона по более важным частям тела.
По отдельности они не представляли проблемы, но их слаженность заставляла противника тратить немного больше времени на расправу. Но лишь немного. В какой-то момент он снова поймал каждого из них в хватку из сжатого воздуха и готовился было раздавить, как внезапно вернулся Харальд в своем молниеносном рывке.
Грэй снова избежал атаки, переместившись в пространстве, и Харальд промчался мимо. Но хватка сжатого воздуха, в которой он держал Вильяма и берсерков, исчезла.
Лицо Грэя скривилось. Его тело засияло ярче, чем раньше, и в следующие мгновение испустило из себя множество лучей света, которые прожигали все на своем пути.
Никто не смог избежать атаки. Вильям ограничился парой дыр в теле, так как был в относительном отдалении от Грэя, чего не скажешь о берсерках. Их изрешетило до такой степени, что они превратились в ошметки.
Харальд приближался, но Грэй уже приготовил нечто новое. Он расширил свою зону контроля на несколько сотен метров, с неестественной легкостью сжал весь имеющийся воздух в этой области и направил навстречу конунгу. Это создало мощнейший порыв ветра, не уступающий урагану.
Множество солдат, северян и культистов вместе с комьями земли подняло в воздух и швырнуло в разные стороны. Некоторых разорвало на части. Тело Вильяма при падении пропахало несколько десятков метров почвы.
Только Стиг остался прижатым силой вплотную к земле — у его брата были на него другие планы.
Харальд в рывке столкнулся со сжатым направленным воздухом, отчего создалась еще одна мощная ударная волна.
Конунгу пришлось очень несладко. Его плоть отрывалась целыми кусками с его костей, не успевая регенерировать. В тот момент, когда инерция рывка достигла пика и Харальда начало уносить назад, тот выставил вперед меч и влил в него весь имеющийся запас маны.
Клинок меча, игнорируя сопротивление воздуха, удлинился и пронзил шею Грэя.
Стиг, почувствовав, что хватка брата ослабла, освободился, встал и в кратковременном импульсе своим мечом, который все это время висел у него на поясе, отрубил голову Грэю.
И внезапно стало тихо.
Тело Харальда унесло очень далеко, и оно больше не подавало
Стиг огляделся — мало кто остался в живых. Центр равнины превратился в месиво из травы, земли и человеческих тел.
Разбита большая часть пехоты с обеих сторон. Выжившие отступали, подбирая раненых. В небе еще шел бой Марека и одного из светящихся силуэтов. Вдалеке виднелась разрушенная крепость северян.
Стиг ощущал множество душ, растворявшихся в природной мане. Души, которые ему дал Харальд, постепенно отделялись от его души. Наемник подумал, что они последуют примеру других душ, но те имели свои планы. Они и множество других душ объединились в водовороте вокруг другой души. Совсем как у Харальда. Но мертвый конунг был в противоположной стороне.
— Ты когда-нибудь наблюдал подобное, брат?
— Да, ангелы черпают энергию по схожему принципу.
Стиг поднял голову, чтобы смотреть прямо в глаза.
— Ты можешь мне объяснить, почему медлил? Даже сейчас ты легко можешь убить меня!
— Потому что я никогда бы не смог… — хрипло ответил Грэй. У него не было легких, и потому он говорил через, сформированную магией, подачу воздуха в его шею. — Ты мой брат. Единственное, что осталось…
— Но я же убил Марго… Ты помнишь?
— Да, и за это я хочу ненавидеть тебя… хочу убить тебя… но не могу…
— Это… Я не могу этого понять…
— Ты не виноват… Ты — лишь еще одна покалеченная душа. Совсем как я.
— Что ты будешь делать дальше?
— Культ снова постепенно захватывает контроль над моей душой и разумом. Если ничего не сделать, я восстановлю тело и вернусь к своим задачам. Но если ты уничтожишь мой мозг…
— Но как же твоя душа?
— Пока еще есть время. Я смогу вырваться и сгинуть в забвении…
Они замолчали на несколько секунд. Стиг был полон решимости сделать то, что должен. Но…
Что-то мешало и заставляло медлить. Было некое чувство …
— Знаешь, всякий раз, когда я смотрел на тебя, при всем том, кем ты был и что делал, все равно видел того самого Нюню. — Грэй улыбнулся.
И эта улыбка шевельнула в памяти Стига неуловимый образ. Всюду была тьма… Его терзали голод и жажда… Но рядом были опора, объятья, в которые он всегда мог уткнуться. И сквозь тьму всегда проглядывалась та самая улыбка.
Осознание наличия чего-то значимого очень быстро сменилось горечью.
Смерть была необходимым решением. С каждой секундой разум брата терял контроль. Как только это произойдет, ангел убьёт Стига. Но прежде у него останется время — драгоценное время наедине с забытым чувством близости. Он понимал, что как только убьёт, то это ощущение исчезнет…