Пустой Трон
Шрифт:
Тем не менее, остаться, значило пригласить врага нас отыскать, и когда воды потопа высохнут, на нас смогут напасть с востока, запада и севера, и потому я отправил троих молодых воинов на восток. Сначала они должны были ехать на север, следуя по римской дороге, построенной на небольшом возвышении, но даже в этом случае вода поднималась намного выше стремян, а когда они достигнут низких холмов, то повернут на восток. Они должны были найти людей Этельфлед.
– Скажите им, что Этельред умер, - напутствовал их я, - и что Эрдвульф пытается стать лордом Мерсийским. И попросите
– Ты затеваешь мятеж, - обвинил меня Осферт.
– Против кого?
– вопросил я.
Он заколебался и наконец предположил:
– Против Этельреда?
– Он мертв.
– Мы этого не знаем.
– Так что бы ты мне предложил сделать?
– задал я тот же вопрос, что и в Сирренсестре, и снова у него не нашлось ответа. Он не пытался мне противостоять, а, скорее, как и его отец, был человеком, что пёкся о законности. Бог, по его мнению, будет поддерживать правое дело, и Осферта грызла совесть, когда он пытался выяснить, что правильно, а что нет, и, по его мнению, обычно являлось правильным всё то, что поддерживает церковь.
– Предположим, что Этельред всё ещё жив, - надавил я, - даёт ли это ему право помочь Этельхельму уничтожить Этельстана?
– Нет, - признал он.
– Или выдавать Эльфвинн замуж за Эрдвульфа?
– Она его дочь. Он может делать с ней всё, что захочет.
– И у матери нет права голоса?
– Этельред - лорд Мерсийский, и даже если бы им не был, то муж - глава семьи.
– Тогда почему ты покрываешь чужую жену?
– спросил я его. Он выглядел ужасно несчастным. Бедняга, подумал я о борьбе, в которой он разрывался между любовью к Ингульфрид и неодобрением распятого бога.
– И если Этельред мертв, - задал я еще один вопрос, чтобы ему не пришлось отвечать на первый, - что это оставляет Этельфлед?
Он по-прежнему выглядел несчастным. Этельфлед приходилась ему сводной сестрой, и он любил ее, но его также преследовали нелепые требования его бога.
– По традиции, - тихо сказал он, - вдова правителя уходит в монастырь.
– Ты этого для неё хочешь?
– гневно спросил я.
От вопроса он вздрогнул.
– А что еще она может поделать?
– вопрошал он.
– Занять место своего мужа.
– Она может править Мерсией?
– уставился он на меня.
– Можешь предложить кого-нибудь получше?
– Но женщина не может править!
– Этельфлед может.
– Но...
– начал он и замолчал.
– Кто лучше?
– потребовал я.
– Её брат?
– Эдуард! А что если Мерсия не захочет находиться под властью Уэссекса?
– Она уже под ней, - ответил он, что на самом деле являлось правдой, хотя каждый делал вид, что это не так.
– А кто будет лучшим правителем? Твой сводный брат или твоя сводная сестра?
Какое-то время он молчал, но Осферт всегда был справедлив:
– Этельфлед, - наконец признал он.
– Она и должна править Мерсией, - твердо сказал я, хотя это произойдет, только если я смогу уберечь её дочь от брачного ложа Эрдвульфа и таким образом удержать Уэссекс от поглощения Мерсии.
И что
– Что теперь будет?
– спросила моя дочь.
– Они не могут причинить нам вред, пока не спадет вода, - сказал я, потому что сейчас имелся только один узкий путь, чтобы приблизиться к старой крепости, а у меня было более чем достаточно людей, чтобы его удержать.
– А когда вода спадет?
– Тогда начнутся трудности, - скривился я.
Стиорра держала в руке мешочек из овчины, который теперь протягивала мне. Я посмотрел на мешочек, но не взял его.
– Где ты это нашла?
– В Фагранфорде.
– Я думал, он сгорел вместе со всем остальным.
Я многое потерял, когда христиане сожгли мои постройки.
– Я давно это нашла, еще до того, как Вульфхед сжег дом, и хочу научиться ими пользоваться.
– Я не знаю, как, - ответил я, взял мешочек и развязал шнурок. Внутри лежало два десятка палочек из ольхи: тонких, отполированных, не длиннее предплечья. Палочки для гадания, принадлежавшие матери Стиорры, что могли предсказывать будущее. Гизела знала, как их толковать, но я так и не познал эту тайну.
– А Гелла знает?
– Никогда этому не училась.
Я повертел тонкие палочки, припоминая, что с ними делала Гизела.
– Сигунн тебя научит, - сказал я. Сигунн была моей женщиной, ее, как и служанку Стиорры, захватили при Бамфлеоте. Сигунн находилась среди женщин и детей, которых привел сюда Осферт.
– Сигунн знает, как читать руны?
– с сомнением спросила Стиорра.
– Немного. Она говорит, что нужно практиковаться. Практиковаться и грезить. Я высыпал палочки обратно в мешок и печально улыбнулся.
– Они как-то предсказали, что ты станешь матерью королей.
– Таково было пророчество мамы?
– Да.
– А руны не лгут?
– Твоей матери они никогда не лгали.
– Тогда эти люди не причинят нам вреда, - сказала Стиорра, кивая в сторону всадников в долине.
Но они причинят, как только наводнение пойдет на убыль, и я мало что мог предпринять, чтобы их остановить. Я послал людей, чтобы найти в затопленной деревне эль, а другие снесли еще один коровник, поэтому топлива для очагов нам хватало, но я почувствовал, как враг сжимает вокруг нас кольцо. Во второй половине дня дождь был небольшим, с порывами холодного восточного ветра. Я наблюдал со стен и видел всадников со всех сторон, а затем, когда сумерки накрыли затопленные земли, заметил ряд всадников на холме к северу. Один из них нес знамя, но ткань настолько промокла, что висела безвольной тряпкой, и было невозможно его опознать.