Пустой Трон
Шрифт:
– Когда вы напали на монастырь, - спросил я его, - там нашли меч?
– Да, господин.
– Расскажи мне о нем.
– Он лежал в склепе, господин.
– Ты его видел?
– У него была белая рукоять, господин, я его видел.
– И что с ним произошло?
– Его забрал Рёгнвальд, господин.
– Погоди, - сказал я и побрел обратно в поселение. Тела свалили с одной стороны, где почва почернела и провоняла кровью, а в освежающем ветерке кружился дым от догорающих домов. Я подошел к Анвину.
– Я прошу об одолжении, - обратился я к нему.
Священник смотрел, как умирают
– Говори, - холодно отозвался он, по-прежнему не отводя глаз.
– Подари мне одну жизнь, - попросил я.
Анвин взглянул на ряд пленников и заметил стоящего рядом с Финаном Берга.
– Хочешь спасти этого парня?
– Именно об этом одолжении я и прошу.
– Почему?
– Он напоминает мне сына, - ответил я, и то было правдой, хотя просил я не по этой причине, - и не принимал участия в резне, - я кивнул в сторону замученных христиан.
– Это он так говорит, - мрачно заметил Анвин.
– Он так говорит, и я ему верю.
Анвин уставился на меня на несколько мгновений, а потом поморщился, словно одолжение, о коем я его просил, было слишком необычным. Но тем не менее, он подошел к королю, и я наблюдал, как они переговариваются. Хайвел взглянул на меня с седла, а потом на мальчишку. Он нахмурился, и я решил, что он собирается отказать в моей просьбе. Да и зачем я так поступил? В то время я и сам не понимал. Мне понравился взгляд мальчишки, потому что он был честным, а лицом напомнил Утреда, но вряд ли этой причины было достаточно. Много лет назад я спас жизнь юноше по имени Хэстен, что тоже казался открытым и правдивым, но потом превратился в коварного и лживого врага. Я не был уверен, зачем мне понадобилось сохранять Бергу жизнь, хотя теперь, многие годы спустя, я знаю, что это судьба.
Король Хайвел сделал мне знак. Я подошел к его стремени и уважительно склонил голову.
– Я намерен уступить твоей просьбе в благодарность за помощь, что ты оказал на берегу, но есть одно условие.
– Господин?
– спросил я, подняв на него глаза.
– Обещай сделать мальчишку христианином.
Я пожал плечами.
– Я не могу принудить его поверить в твоего бога, - ответил я, - но обещаю, что отдам его на обучение хорошему священнику, и ничто не будет мешать его обращению.
Король некоторое время обдумывал это обещание, а потом кивнул.
– Он твой.
Так Берг Скаллагриммрсон поступил ко мне на службу.
Судьба неумолима. Тогда я этого не знал, но я только что исполнил мечту Альфреда об Инглаланде.
– Идем со мной, - велел я Бергу и повел его обратно на берег. Со мной направились Финан, Эдит, сын и остальные.
Wyrd bid ful araed.
Я не видел, как умер Рёгнвальд, но слышал его. Его смерть не была быстрой. Он был воином, настроенным умереть с достоинством, но перед тем, как валлийцы закончили, он рыдал, как ребенок. Чайки тоже печально кричали, но их заглушали крики человека, желавшего смерти.
Флот Сигтрюгра исчез. Сгоревшие корабли
– Найди свой шлем и меч, - велел я Бергу.
Он недоверчиво поглядел на меня.
– Мне дадут меч?
– Конечно, - отозвался я, - теперь ты служишь мне. Ты поклянешься мне в верности, а если я умру, то присягнешь моему сыну.
– Да, господин.
А пока Берг разыскивал собственный меч, я осмотрел кучу сложенного оружия, и нашел его. Вот так просто. Рукоять из слоновой кости Ледяной Злобы ни с чем не спутаешь. Я нагнулся, содрогнувшись от внезапного приступа боли, и вытащил клинок. Меня трясло, хотя день был теплым.
Я вытащил меч из ножен. Я привык к тяжести Вздоха Змея, но этот клинок был намного легче. Кнут всегда утверждал, что его выковали в колдовском огне, что холоднее льда и горит в ледяных пещерах Хеля. Он говорил, что это меч богов, но я знал лишь, что это тот клинок, что меня пронзил, а епископ Ассер наложил на него свои христианские чары, чтобы меня мучить. Солнечные лучи отражались на мече серебром, на нем не было никаких узоров и совсем никаких украшений за исключением одного слова в основании рукояти:
VLFBERH T
Я показал это Финану, и он перекрестился.
– Это один из его мечей, - тихо произнес он.
Мой сын тоже подошел посмотреть и вытащил Воронов Клюв, и на его лишенном украшений клинке было то же самое слово.
– Это магический меч, точно, - сказал Финан.
– Боже, да тебе повезло, что ты выжил в схватке с ним!
Я повернул клинок Улфберта, разглядывая отражения на гладкой стали. Он был прекрасен, настоящее орудие убийства, с единственным украшением - рукоятью из слоновой кости. На мгновение я подумывал сменить Вздох Змея на этого гладкого убийцу, но отверг этот порыв. Вздох Змея хорошо мне служил, и отказаться от него значило искушать богов, но я всё равно почувствовал это искушение. Я дотронулся до острого края Ледяной Злобы, ощутив оставленные битвой зазубринки, а потом до ее кончика, что было острым, как игла.
– Это тот самый меч?
– спросила меня Эдит.
– Да.
– Дай его мне, - попросила она.
– Зачем?
Она холодно посмотрела на меня, словно внезапно невзлюбила.
– Этот меч тебя излечит, господин.
– Ты об этом знаешь?
– А зачем иначе мы бы сюда приехали?
– спросила она. Я не ответил, и она протянула руку.
– Дай мне меч, - настаивала она, но я по-прежнему колебался.
– Я знаю, что делать, господин.
– Что?
– спросил я.
– Что ты собираешься делать?