Пустой Трон

Корнуэлл Бернард

– Чем занималась леди Этельфлед, когда ты покидал Честер?
– спросил я Утреда.

– Строила новый бург.

– Где?

– На берегу Мерза.

Это было разумно. Крепость Честера охраняла Ди, самую южную из рек, но Мерз был открыт. Поставь там бург, и враги не смогли бы забраться вглубь земель.

– Значит, Меревалу нужны люди, чтобы закончить строительство нового бурга и поставить туда гарнизон, и ему нужно еще больше воинов для защиты Честера. Ему не хватит трех сотен.

– И туда едет Осферт с семьями, - хмуро добавил сын.

– Вместе со Стиоррой, - ответил я и почувствовал угрызения совести.

Я был беспечным отцом. Мой старший сын стал изгоем из-за своей проклятой веры, Утред удался, но в том не было моей заслуги, а Стиорра была для меня загадкой. Я любил ее, но сейчас навлек на нее опасность.

– Семьи, - произнес сын, - и твои деньги.

Судьба - настоящая сука. Я отправил Осферта на север, потому что Честер казался мне безопаснее Глевекестра, однако если я был прав насчет норвежцев, значит, послал Осферта, свою дочь, наши семьи и всё наше состояние прямиком к вражеским полчищам. Что еще хуже, к Сигтрюгру мог присоединиться Эрдвульф, а я не сомневался, что Эрдвульф хитер, как стая диких котов.

– Положим, Эрдвульф поедет в Честер, - предположил я. Сын удивленно посмотрел на меня.
– Они знают, что он предатель?
– поинтересовался я.

Он понял мои опасения.

– Если они до сих пор не знают...
– медленно произнес он.

– То откроют ему ворота, - прервал его я.

– Но они наверняка уже знают, - настаивал сын.

– Они знают про Эрдвульфа, - согласился я. Посланное Этельфлед из Глевекестра подкрепление доставило бы такие известия.
– Но знают ли они всех его сторонников?

– Боже ты мой, - отозвался он, поразмыслив над моими словами и осознав опасность.
– Иисусе!

– Не больно-то много от него пользы, - огрызнулся я.

Троица зарылась в крутую волну, и палубу окатили холодные брызги. Весь день ветер крепчал, и волны стали яростными и быстрыми, но когда опустилась ночь, ветер стих, и море успокоилось. Мы потеряли землю из вида, потому что пересекали широкий залив, что лежит у западного побережья Уэльса, хотя я опасался северного берега этого залива, выступающего, словно каменистая рука, заманивающая в ловушку неосторожные корабли. Мы убрали парус и взялись за весла, я правил под мерцанием звезд. Я взялся за весло и повел корабль чуть западнее. Мы медленно гребли, а я наблюдал сияние на воде, вызванное теми странными огнями, что иногда мелькают на море ночью. Мы называем их ожерельем Ран, этот зловещий блеск драгоценных камней вокруг шеи ревнивой богини.

– Куда мы направляемся?
– в какой-то момент в этой освещенной лишь сиянием драгоценных камней темноте спросил меня Финан.

– К Вирхеалуму.

– На север или на юг?

Это был хороший вопрос, и у меня не было ответа. Если мы пойдем по Ди, южной реке, то сможем подняться на веслах почти до ворот Честера, но если Сигтрюгр решил поступить так же, то просто наткнемся на его людей. Если мы выберем северную реку, то пристанем к берегу далеко от Честера, и, скорее всего, избежим встречи с флотом Сигтрюгра, но нам понадобится гораздо больше времени, чтобы добраться до бурга.

– Думаю, Сигтрюгр хочет захватить Честер, - сказал я.

– Если он направился к Вирхеалуму, то да.

– Если, - язвительно отозвался я.

Чутьё - странная штука. Его нельзя потрогать, почувствовать, понюхать или услышать, но ему можно доверять, и той ночью, прислушиваясь к плеску

волн и скрипу вёсел, я был совершенно уверен в оправданности своих опасений. Где-то впереди нас находился норвежский флот, намеревающийся захватить принадлежащий Этельфлед Честер. Но как они это сделают? Чутьё не подсказало мне ответа.

– Он захочет захватить город по-быстрому, - предположил я.

– Захочет, - согласился Финан.
– Если он будет медлить, то гарнизон станет только сильнее.

– Так что он выберет более быстрый путь.

– По Ди.

– Значит, мы плывем на север, - решил я, - к Мерзу. И на рассвете сдерем с носа проклятый крест.

Крест на высоком носу Троицы провозглашал наш корабль христианским, и любой корабль датчан или норвежцев мог напасть на нас. На носу датского корабля была бы гордая фигура: дракон, змея или орел, но их всегда можно было и снять. Резных и раскрашенных чудищ никогда не показывали во внутренних водах, так как эти воды были дружелюбны, и не было нужды устрашать с помощью чудищ враждебных духов, но это устрашение было всегда необходимо у вражеского побережья. Однако к носу Троицы был прикреплен крест. Вертикальная планка являлась просто продолжением носа и поднималась на несколько футов над палубой, а значит, моим людям нужны были топоры, чтобы срубить крест, но как только его не будет, мы перестанем быть заманчивой целью для нападения. Я был уверен, что впереди нас не было христианских кораблей, только вражеские.

Топоры сделали свое дело в сером свете ясного утра. Некоторые из христиан вздрогнули, когда большой крест наконец свалился за борт, с силой ударился о корпус и остался позади. Легкий ветер покрыл рябью море, и наш парус снова был поднят, а весла вставлены в уключины, и мы позволили ветерку нести нас на север. Далеко на востоке я увидел разрозненные темные паруса и понял, что это были рыболовецкие лодки валлийцев. Туча чаек кружила над кораблями, которые поспешили назад к земле, увидев нас, эта земля показалась снова спустя час после рассвета.

Итак, мы плыли. Но что нас ожидало? Я не знал. Я прикоснулся к висевшему на шее молоту и помолился Тору, чтобы мои предчувствия оказались неверными, чтобы мы достигли Мерза и увидели мирный пейзаж.

Но чутье меня не подвело. Мы плыли навстречу беде.

Следующей ночью мы пристали к северному побережью Уэльса, бросили якорь в бухточке, пока над нами завывал ветер. С неба лил дождь. Молния ударяла в берег, каждая вспышка озаряла пустынные холмы и мокрый снег. Шторм налетел неожиданно и быстро прошел. Задолго до рассвета шторм прекратился, этот внезапный гнев богов. Я не знал, что это значило, и мог только опасаться, однако к утру ветер утих, облака рассеялись и восходящее солнце отражалось от успокоившихся волн, когда мы подняли камень, служивший якорем, и вставили весла в уключины.

Я взялся за одно из весел. Боли не было, хотя час спустя мое тело заныло от напряжения. Мы пели песнь о Беовульфе, древнюю песнь, рассказывавшую, как этот герой целый день опускался на дно большого озера, чтобы сразиться с матерью Гренделя, чудовищной ведьмой.

– Wearp ?? wunden-mael, - вопили мы с каждым ударом весла, - wraettum gebunden, - вопили мы, налегая на вальки, - yrre oretta, ?aet hit on eor?an laeg, - вопили мы, направляя корабль по мерцающему морю, - sti? ond styl-ecg, - вопили мы, поднимая и снова взмахивая веслами.