Пустячок с десятью нулями
Шрифт:
Я решила просто хорошенько подумать, пока не предпринимая активных действий. Мысленно перебирала в голове близких Стекольникову людей, их возможные мотивы… И все больше и больше убеждалась, что нужно заняться секретаршей Эльвирой. В первую очередь от нее зависит, найду ли я вора, от правильно построенной беседы с ней. А ну-ка…
Я потянулась к замшевому мешочку и не глядя бросила кости.
28+5+20 — Неприятные воспоминания о некогда любимом вами человеке.
Да уж, совсем в тему… Я призадумалась не на шутку. Мои кости не могли
Ну, некогда любимый человек — это, конечно, преувеличение. Преувеличение именно в слове любимый. Скорее всего, оно означает человека, которому я симпатизировала. Может быть, больше, чем остальным. И это имеет непосредственное отношение к краже денег у Стекольникова, потому что именно об этом я думала, когда бросала кости.
Я просидела на диване еще минут пятнадцать, после чего смогла с большой долей уверенности сказать, что, кажется, я поняла, кто доставил Стекольникову такое огорчение.
И теперь путь мой лежал в фирму «Ритм». Разговора с Эльвирой так и так не избежать.
Я подъехала к офису, поднялась на второй этаж и вошла в секретарскую.
— А их никого нет, — сообщила мне Эльвира, болтая ногами под столом. — Ни Владимира Алексеевича, ни Аркадия Дмитриевича.
— А я не к ним, — с улыбкой озадачила ее я. — Я пришла к вам, Эльвира.
— Ко мне? — удивилась та. — Зачем?
— Скажите, пожалуйста, в тот день, когда Владимир Алексеевич обнаружил пропажу денег, не приходил ли к нему Вениамин? То есть младший брат его супруги.
— Да, Вениамин приходил, — кивнула Эльвира. — Правда, Владимир Алексеевич был занят, я сказала Вене, чтобы он подождал. Он посидел немного, поболтал со мной, потом сказал, что раздумал ждать, и ушел.
— Вы видели, как он уходил? — уточнила я.
— Да, он вышел в коридор, — недоуменно пожала плечами девушка. — А потом, когда я следом вышла в туалет, то видела, как он остановился возле лифта.
— А когда вы выходили, в секретарской кто-нибудь оставался? — спросила я.
— Не-ет, — протянула Эльвира.
— Сколько времени вы отсутствовали?
— Ну, минут семь, — подумав, сказала Эльвира.
— А почему же вы утверждали, что никуда целый день не отлучались? — строго сдвинула брови я.
— Но я не знала… Я не думала, что отлучку в туалет можно считать отсутствием на рабочем месте, — растерянно пролепетала Эльвира. — И потом, меня же не было всего минут семь…
— А вы говорили Владимиру Алексеевичу, что в тот день к нему приходил брат жены?
— Нет… — совсем упавшим голосом призналась секретарша.
— Почему?
— Да я забыла просто, — захлопала глазами Эльвира.
— Понятно, — сказала я. — Я вас прошу, как только Владимир Алексеевич вернется, передать ему, чтобы он сразу позвонил мне на сотовый. Я надеюсь,
Эльвира затрясла головой и опустила глаза. Я, не попрощавшись, вышла из приемной. Больше я уже никуда не стала заезжать, поехав домой дожидаться звонка от Стекольникова.
Я успела как раз пообедать, когда зазвонил мой мобильник. Нажав на кнопку, я услышала голос Стекольникова:
— Татьяна, что случилось? Я тут застал Эльвиру в слезах, она говорила, что вы просили позвонить?
— По телефону я не стану объяснять. Могу только сообщить, что знаю, кто украл у вас деньги. И предлагаю встретиться.
— Тогда приезжайте ко мне домой, — сразу же сказал Стекольников. — Я буду там через пятнадцать минут.
— Отлично, — ответила я и отключила связь.
Собравшись, я поехала к Стекольниковым. Собственно, собираться-то было нечего, поскольку после приезда из фирмы «Ритм» я даже не переодевалась в домашнюю одежду, готовая выехать в любой момент. Владимир сам открыл мне дверь и провел в свою комнату, где уже сидел Расстегаев.
— Я думаю, Аркадий Дмитриевич имеет право присутствовать при нашем разговоре? — обратился Стекольников ко мне.
— Да, безусловно, — ответила я. — Причем ему будет гораздо менее неприятно услышать истину, чем вам.
— Что вы хотите сказать? — нахмурился Стекольников.
Выдержав паузу, я четко проговорила:
— Я абсолютно убеждена, что деньги у вас из сейфа украл Вениамин, младший брат вашей сестры.
Стекольников еще больше нахмурился, Расстегаев заинтересованно и пристально посмотрел на меня. Я спокойно выдержала взгляды обоих.
— Позвольте узнать, — с расстановкой произнес Стекольников, — на чем основывается ваша убежденность?
— Извольте, — кивнула я. — Я вспомнила, как Вениамин при первом разговоре со мной вел себя несколько театрально.
— Это ему очень свойственно, — с ехидством подчеркнул Стекольников.
— Но были и моменты, — перебила я его, — когда он вел себя совершенно искренне. И одним таким моментом был его рассказ о вашем отношении к секретарше Эльвире.
Стекольников начал наливаться густой краской.
— Что вам наплел этот сопляк?! — вскричал он.
— Ничего особенного, — остановила я его. — Он даже сказал, что, скорее всего, никаких отношений между вами нет. Но то, что вы уделяете Эльвире куда больше внимания и заботы, чем родной жене, это Вениамин отметил. И это ему очень не нравилось. Я поняла, что он вас не любит, и не любит в первую очередь по причине плохого, как он считает, отношения к Валентине.
Стекольников хмуро молчал и слушал.
— Все это я воспроизвела в своей голове, когда занялась анализом ситуации и отношений. Затем я решила проверить свои подозрения и поехала к вам в фирму. Мне нужно было поговорить с Эльвирой и выяснить, что же все-таки происходило в тот день, когда вы обнаружили, что пропали деньги. И Эльвира сообщила, что, оказывается, к вам приходил Вениамин.