Пустяки и последствия
Шрифт:
При чём тут Форум глистов? Может, вообще ни при чём? И его упомянули просто так, лишь для того, чтобы пришпорить Лилю? Скорее всего. Но это означает, что кто-то из сисадминов в курсе и в деле. Господи, как же они её обложили-то со всех сторон...
На третий день пытки, в среду, к Лиле явилась посетительница. Обычная, невзрачная женщина сорока восьми лет, всем своим видом демонстрирующая, что она именно тот самый человек, который остро нуждается в улучшении жилищных условий. Такая не живёт в нормальной квартире, это очевидно. Видавшая виды водолазка, потертые шерстяные
– ...От вас требуется лишь одно: в ближайшие два дня, до выходных, привезти требуемую сумму наличными, и вы тут же получаете ключи и документы, - Лиля изо всех сил старалась держать приветливую улыбку. Женщина, сидящая напротив, была крайне напряжена, сидела на самом краешке стула, нервно покусывала губы и хрустела пальцами. На лбу и над губой блестели капельки пота. Она внимательно вглядывалась в документы, будто что-то понимала во всех этих пунктах и подпунктах, штампах и печатях.
– Тридцать пять тысяч долларов... У меня нет таких денег сразу, сейчас... мне нужно собрать.
– Вы уж постарайтесь, дело не терпит отлагательств, - быстро ответила Лиля заученной фразой.
– Есть и другие претенденты, вы же понимаете, а в интересах банка побыстрее закрыть эту историю. В конце концов, вы можете взять кредит...
– Да, кредит... это тоже вариант...
– пробормотала женщина, глаза её бегали, она просчитывала варианты, где достать денег. Её уже не мучили сомнения в реальности и возможности подобной сделки, она мысленно обживала трёхкомнатную квартиру, подарком небес свалившуюся на её голову.
И на следующее утро несчастная позвонила и сообщила, что готова привезти требуемую сумму и подписать договор.
– Разве вы не хотели бы сначала посмотреть квартиру?
– задала Лиля вопрос по очередной "методичке", полученной в четверг утром. Что конверт снова будет, она знала, когда подходила к своему рабочему месту, и в солнечном сплетении противно ныло от страха, будто бы не конверт её ждал на столе, а, как минимум, бомба. Но ведь скоро это закончится, правда?
– Ой, конечно хочу! А можно? А когда? А можно с дочкой?
– Разумеется. Давайте встретимся у метро "Тёплый стан" сегодня в семь часов вечера. Я вас отвезу и покажу уже почти вашу квартиру. Такой вариант подходит?
– Подходит, конечно, подходит! Спасибо громадное! А ключи и договор завтра?
– Да, завтра в десять. Вы должны быть с деньгами и паспортом.
– Что теперь?
– сквозь зубы спросила Лиля у трубки-монстра.
– Да практически уже всё, - веселилась трубка.
– В семь часов вы позвоните Васильевне, скажете, что, увы, срочные дела вас задержали, и перенесёте показ на восемь часов утра завтра. И всё. На этом, дорогая моя, всё!
– Как - всё?
– удивилась Лиля.
– А что делать завтра? А если она приедет в банк с деньгами? Что делать-то!
–
– Не ори, дура. Ничего не делать. Никто никуда не приедет.
– Как это? Ну, хорошо, позвонит...
– И не позвонит.
– Вы её что... убьёте?
– губы и рот Лили превратились в сухую пустыню, ей стало трудно дышать.
– Идиотка! Никто никого не убьёт. Всякую шелупонь убивать ещё... А вообще - не твоё дело. Твоё дело закончилось. Расслабься и получай удовольствие от жизни. Всё, - и связь прервалась.
Ничего не понятно. Чушь. Галлюцинация. И можно ли верить сказанному, можно ли успокоиться? Господи, за что?
ДОЧКИ-МАТЕРИ
Ровно в семь Тамара и Лариска были выпихнуты толпой из метро в самый час пик на станции "Тёплый стан". Не успели они отдышаться и начать искать тот самый рекламный щит, под которым им назначила свидание сотрудница банка, как Тамарин телефон в кармане куртки запел "Я думала это весна, а это оттепель...".
– Алло! Да, мы здесь и...
– дальше она слушала, и лицо её постепенно вытягивалось.
– Что такое, мам?
– встревожилась Лариска.
– Хорошо. Завтра в десять, - мрачно кивнула Тамара и положила трубку обратно в карман.
– Ну вот, зря ехали. Показ будет завтра утром. Зато после этого сразу двинем в банк и всё оформим.
– Блииииин!
– заныла Лариса.
– Пёрлись на другой конец города! Что за гадство?
– Ну... задержали её на работе. Ну, бывает же...
– и женщины понуро побрели обратно в бурлящий метрополитен.
Когда они приближались к дому, то издалека увидели сразу три пожарные машины и клубы дыма.
– Смотри, мам!
– крикнула Лариса.
– Где-то пожар! А вдруг нашем доме?
– Что?
– Тамара побледнела и побежала со всех ног, Лариса рванула за матерью.
– Боже! Это в нашем подъезде, смотри!
Почти все жильцы их подъезда толпились внизу, задрав головы и глядя на остатки дыма из чьих-то окон. Из их окон!
– Лариска!
– страшным голосом заорала Тамара.
– Наша квартира горит!
– Не может быть!
– взвыла Лариска.
– Не горит уже. Всё сгорело, - деловым тоном сообщила оказавшаяся рядом соседка-старуха с первого этажа. Она сочувственно и в то же время с любопытством наблюдала за Тамарой и Ларисой. У Тамары подкосились ноги, она с трудом удержалась на ногах, схватившись за дочь. Лариска закрыла лицо руками и разрыдалась.
– Да вы что, женщины?
– недовольно заметила старуха.
– Главное, что все живы. Правда, залили всех с вашего третьего этажа, пока тушили. Ну горело у вас там знатно! Прям пламя из окон, страшное дело!
Тамара захрипела и стала рвать на себе куртку, будто пытаясь освободиться от чего-то душившего её, не дававшего глотнуть воздуха. Лариска горько плакала рядом. И вдруг Тамара взвыла во всё горло:
– Деньги! Деньги! Деньги! Аааааа!
– Где? Где были деньги, куда ты их положила?
– заверещала дочь.