Пустые коридоры
Шрифт:
Годен реагировал довольно вяло. Чувствовалось, что он в депрессии и, подобно Асаду с Pussy, нуждается в поддержке. Ларри же мог предложить ему лишь арахис да сомнительную гипотезу. Хотя вряд ли это поможет. Как не помогут и «божества», но делать нечего.
Письмо, полученное накануне, требовало ответа. Опыты Паскаля, может, и дурь, но тем и хороши опыты – их хочется проверить. Подтвердить или опровергнуть. Скорей опровергнуть, размышлял Стэнли (Ступак – по папе и талантливый «недоумок» из лаборатории Earth and Planetary Sciences при Американском музее естественной
В тот же день он объехал ближайшие к музею музыкальные магазины, но «Пустых коридоров» там не было. Никто не знал ни об альбоме, ни о самом музыканте. Альбом нашёлся лишь в скромном Fifth Avenue Records & Tapes. Юная продавщица со впалыми щеками, в узких штанах и майке Touche Amore – Is Survived By удивилась: «Марк?!»
– Вы первый, кто спрашивает.
Судя по бейджику, её звали Ира Сендлер. Надо же, подумал Ларри. Ирена Сендлер была участницей польского сопротивления и во время войны тайно помогала еврейским детям. В 1943 году её арестовали, но Ирена чудом спаслась. После установления в Польше коммунистического режима она вновь подверглась преследованию – на этот раз уже своими. Удивительно – Сендлер пережила и нацистов, и коммунистов.
– Вы первый, кто спрашивает, – продавщица держалась свободно и, подобно польскому сопротивлению, проявляла настойчивость.
– И что?
– Могу предложить винил, – Сендлер улыбнулась, её щёки постепенно ожили, а майка Touche Amore чуть приподнялась. – Впрочем, Empty Corridors на CD не бывает, – добавила она. – Даун пишет только винил. Будете брать?
– Буду.
– Насчёт галлюцинаций знаете?
Тут уже удивился Ларри. Сендлер вынула из шкафа пластинку и указала на предупреждение: «Вызывает галлюцинации. Не рекомендовано детям, беременным женщинам и людям пожилого возраста». Надпись располагалась на лицевой стороне конверта и выглядела весьма устрашающе.
Ларри кивнул и полез за деньгами.
– За последнее время, – промолвил он, – в Сирии погибли уже сотни тысяч – в основном дети, беременные и люди пожилого возраста. Лучше уж пластинку послушать, – улыбнулся Ларри и взглянул на продавщицу. – Так?
– Может, и так, – ответила продавщица.
Они поболтали ещё с минуту и расстались.
Сендлер призналась, что «Коридоры» Дауна – «впечатляющая музыка» и, как понял Ларри, эта музыка сильно повлияла на неё (впалые щёки, печальный взгляд).
Странно, но вернувшись домой и впервые прослушав альбом в истинном, а не в сжатом формате MP3, он не нашёл в нём ничего выдающегося. Ларри не ощутил ни «параллельной реальности», ни изменений в мозге (о чём подозревал Паскаль), ни света («отражённого света, который увлекал всё дальше и дальше»). Не зря, видно, Годен казался ему слегка пришибленным.
И всё же в музыке Дауна что-то было. Взять хотя бы стиль, поэзию, не лишённую самобытности, не говоря уже о самом авторе. «Сумасшедший из Приднестровья» – гласила одна из редких заметок о нём в Trouser Press.
Марк родился и вырос в Тирасполе (так называемая «Приднестровская Молдавская Республика»). Настоящее имя – Пештру Лушняу. Активно выступал против русского вторжения в Молдову, неоднократно судим, прошёл принудительное лечение в психиатрической клинике Рыбницы, а по выходе из неё бежал за рубеж: сначала в Румынию,
В своей музыке он удивительным образом сочетал элементы hardcore-punk, soul и noise. Вокал Дауна напоминал манеру Люка Пикетта из Her Words Kill, а поэзия являла ироничную смесь социального протеста и певучести, что ли. Ларри улыбнулся. Термин «певучесть» вырвался сам собой. А вообще, интересно – что-то славянское было в этой певучести, но также и западное – отчасти зловещее и одновременно мягкое («бесчинства суфражисток» – подумалось Ларри, ну как тут не засмеяться?).
Альбом «Пустые коридоры» был записан в домашней студии Марка в Бруме. В 2013 году альбомом занялась малоизвестная Mystic Implication of Poland из Польши, и с тех пор, по словам Сендлер (Ира Сендлер в майке Touche Amore), пластинка время от времени переиздаётся на подобных же лейблах и преимущественно за счёт автора. Марк не ведёт блогов, он нелюдим, выступает в основном по клубам. У него пикап Dodge, вертолёт Robinson, а в Рождество он улетает на Южный полюс.
Сендлер оказалась весьма продвинутой по части Дауна, да и вообще по части альтернативной музыки (авангардной, экстремальной и так далее).
Признаться, Ларри был очарован ею.
Ближе к ночи он вновь поставил альбом, но на этот раз решил испытать наушники, прилёг (очень хотелось спать), и странное дело – уже при первых звуках Intro ощутил нечто необыкновенное. Не вполне объяснимое, отчасти приятное, но вместе с тем и болезненное. Во всяком случае, явление таило некий дискомфорт – сначала холод, затем страх, и, казалось, пространство вокруг Ларри стало сжиматься. В середине Experiments он отчётливо услышал шум дождя. Чуть потеплело, и в этом «ограниченном пространстве» теперь преобладали запахи. Они сменяли друг друга – знакомые и в общем простые и понятные: запах мокрой пыли, телефонной будки и бензина.
Приехали, короче. Лоуренс снял наушники.
В отличие от его Hi-Fi системы Dynaudio наушники Sennheiser за 60 долларов как раз и справились (Sennheiser HD 215 II, 12–22000 Гц). Осталось понять – с чем именно справились и каким образом?
Сон как рукой сняло. Вернулось любопытство и даже азарт. А ведь ещё час назад Ларри не сомневался – Годен сумасшедший, он пережил душевную травму, что ж удивляться его «параллельным мирам»? Ларри включил компьютер, загрузил Microsoft Access и взялся за проект таблицы – специальной таблицы для работы с загадочным альбомом.
Альбом включал 12 композиций (по шесть с каждой стороны, от Intro до Empty Corridors). Ларри ввёл их названия, тексты, продолжительность, частотные характеристики и оставил дополнительные поля на случай развития (тема, настроение, заметки и т. п.). Специальный раздел он отвёл и для информации, полученной от Паскаля, включая данные его опытов, статистику и эффект, пережитый Годеном и сформулированный вербально.
Он определил ключи, назначил индексы, смарт-теги и подстановки. Чем не искусство? Ларри, словно художник, вдохновлённый предчувствием, писал последнюю картину. Картина – что надо. Пусть не Дега, но уж точно в духе футуристов и с элементами перформанса.