Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 4
Шрифт:
Рука на моем плече сжалась сильнее.
– Кастрировать тебя мало.
И свободной левой рукой он сжал драгоценность, которая у меня между ног.
– ГИЯААААА!
Он же, он же их сейчас раздавит!
Хотя я не сделал ничего плохого!
Но тут я заметил, что ледяные взгляды моих одноклассников стали чуть теплей.
…Откровенно говоря, у меня по этому поводу смешанные чувства, но все же часть груза свалилась с души. С того самого случая с признанием Коконе эта тема для меня остается довольно опасной. Они не против
Может, Харуаки так поступил, чтобы защитить меня от них? …Неее, вот уж вряд ли. В смысле – это же Харуаки. И он не сдерживал себя. И мне правда больно. И вообще, это реально жестоко!
Держась за пах, я уковылял в коридор.
– Т-ты как?
Юри-сан встревоженно переводит взгляд с моего лица на пах и обратно.
– Н-наверно… кажется… точно… все должно быть в порядке… эээ… я очень рад, что тебя волнует состояние моего паха, но что случилось?
Юри-сан залилась краской, как помидор.
– «В-волнует твой пах» – не говори такие странные вещи!
Не говорил я!
– Э-эммм… я хочу с тобой кое о чем поговорить. Можешь отойти со мной на пару минут?
– Мм… вообще-то могу, но нельзя ли поговорить здесь?
– Нельзя.
Серьезная тема, должно быть…
– Ладно. Пошли.
– Спасибо. Иди за мной.
Она двинулась прочь, но, поскольку моя боль еще не прошла, я по-прежнему могу лишь ковылять. Юри-сан тут же заметила мою странную походку и остановилась.
– У т-тебя точно все нормально?
С этими словами она чуть наклонилась и уставилась на нижнюю половину моего тела. Нет… вряд ли ты сможешь что-нибудь сделать одним лишь взглядом…
И тут я заметил.
– ИИИ!
Мария стоит совсем рядом.
Скорее всего, Мария тоже направилась к классу 2-3 сразу после классного часа.
И сейчас она не сводит глаз с изучающей мой пах Юри-сан.
Затем она повернула полуоткрытые глаза ко мне.
…Ох. Кажется, я все-таки влип…
– Т-ты все не так поняла, Мария! Юри-сан просто волнуется обо мне, и…
– Почему ты ищешь странные оправдания? Я же тебя отлично знаю. Скорей всего, тебя ударил Усуй, потому что стал ревновать, когда она пришла к тебе в класс, так?
Она попала в яблочко, словно сама все видела; так что я закивал.
– Но с учетом этого – позволь мне сказать вот что…
И Мария заявила:
– Кастрировать тебя мало.
ЗА ЧТО?!
Сбежав от холодного взгляда Марии, мы добрались до лестничной площадки между третьим этажом и крышей.
Удостоверившись, что мы одни, Юри-сан отвесила глубокий поклон.
– Я очень, очень тебе благодарна.
– Эээ?..
За что она меня благодарит?
Юри-сан, похоже, заметила мое замешательство и потому добавила:
– За то, что помог нам с Ирохой помириться.
Ааа… за это. Ну, в общем, да.
«Битва
В первую очередь я проверил дату. Так много времени мы провели в игре, но здесь прошло лишь несколько часов.
Не копаясь в собственных чувствах, я набрал Марию. Я хотел как можно скорее убедиться, что у нее не осталось воспоминаний от «Игры бездельников».
В том, что она правда ничего не помнит, я убедился мгновенно, едва она ответила «ну чего тебе?» непривычно низким голосом.
Я ощутил такое облегчение, что не нашелся что ответить. Тогда Мария рассердилась за мой бессловесный звонок в такую рань. Когда я невольно рассмеялся (ведь это было так в ее стиле!), она рассердилась еще больше и заявила: «Какого черта – мало того, что меня разозлил, еще и смеешься!»
Когда я убедился, что у нее воспоминаний не осталось, следующими, кто пришел на ум, были Юри-сан и Ироха-сан.
Всю ночь я провел без сна, а на следующее утро попытался найти их в школе. Но не смог. Они обе прогуляли.
…Может, они вообще больше не придут в школу.
Подгоняемый беспокойством, я успешно вытянул из учителей их адреса (хоть ко мне и отнеслись с подозрением) и навестил их обеих.
Они были в ужасном состоянии.
Юри-сан по каждому ничтожному поводу принималась рыдать. Ироха-сан молотила кулаками по стенам своей комнаты, пока там не образовались дырки, и время от времени ни с того ни с сего начинала орать.
Все же каким-то образом мне удалось понять ситуацию.
Про «шкатулку» они обе забыли, но четко помнили все, что сделали. «Чужих переживаний» последнего раунда, когда игроком был я, у них не осталось, так что этихвоспоминаний они не сохранили. Такие вот дела.
У Юри-сан остались воспоминания вплоть до второго раунда, в котором она всех обманула. Ироха-сан помнила все до третьего раунда, когда она всех перерезала. Примирения они обе не помнили.
Похоже, мое появление лишь ухудшило их состояние. Ну, это, видимо, было неизбежно – я наверняка напомнил им о той игре.
У меня тоже мелькнула идея, что лучше бы мне не показываться им на глаза и подождать, пока они оправятся естественным путем.
Но в итоге я решил, что это плохая идея.
Я был единственным, с кем они могли говорить о произошедшем. Конечно, их состояние со временем улучшится. Но никогда они не смогут восстановиться полностью.
Но по крайней мере я их простил.
Это несомненно.
Я ходил к ним целую неделю. Один раз семья Ирохи-сан хотела меня прогнать, но она сама вышла и остановила их. Мать Юри-сан принимала меня тепло, хотя и не знала всех обстоятельств.