Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 5
Шрифт:
Но она не смогла. Прежняя Ироха-сан ни за что не встала бы передо мной на колени и не вырубилась бы. Она утратила чувство себя настолько пОлно, что это даже смешно.
Не доказывает ли это, что она танцевала под дудку собственной «шкатулки» и что от этого ей лишь хуже стало?
Вот почему я показал ей уничтожение «шкатулки» в таких подробностях. Я наглядно показал ей, что ей никогда больше не получить «шкатулку» обратно.
Понятия не имею, сможет ли она теперь оправиться; честно говоря, шансы, по-моему, невелики. Но это лучше, чем позволить ей заполучить новую «шкатулку» и продолжить совершать ошибки. Это намного
А если не сможешь, Ироха-сан, то иди и прыгни в огонь. Сдохни и не путайся у меня на пути.
– Теперь очевидно, – говорит «О», пока я гляжу сверху вниз на Ироху-сан. – Ты действительно под воздействием «Ущербного блаженства». И ты заполучил силу «рыцаря».
– Похоже на то, – отвечаю я и перевожу взгляд на «О».
Сейчас на этом суперкрасивом лице вовсе не то выражение спокойствия, к какому я привык. Его лицо пустое, как у куклы. И, подобно тому, как слишком искусно сделанная кукла скорее отвратительна, чем красива, пустое лицо этой девушки вызывает во мне чувство омерзения.
Ах… ну конечно.
На уровне подсознания я всегда видел его… нет, ее истинную натуру; потому-то она и была мне так отвратительна.
Точно. Я вдруг вспомнил. Когда я впервые увидел ее – в том месте, которое помню лишь когда сплю, – она выглядела в точности так же, как сейчас.
Так выглядит «О» на самом деле.
Такое лицо она показывает, когда принимает свой истинный облик.
Это означает, что она наконец решила противостоять мне лицом к лицу.
– Кадзуки-кун. Я как-то говорила тебе, что наши цели совпадают. Но это утверждение с одной стороны верное, а с другой нет. Мы оба действуем и существуем ради Марии Отонаси. В этом отношении мы с тобой одинаковые. Но я существую во имя исполнения ее «желания», а ты – во имя его уничтожения. Наши действия равно основываются на ее существовании, но наши роли строго противоположны. Какой стыд – я ведь по-прежнему считаю, что мы похожи. Мне придется подавить в себе это чувство общности. Потому что мы с тобой –
– Ты права. Мы с тобой –
Враги.
Никто из нас не утруждает себя произнесением этого слова вслух.
В этом нет нужды.
Я одолею «О».
Это равнозначно возвращению нулевой Марии. Две цели взаимосвязаны.
– Но, боюсь, этого сражения тебе не выиграть, Кадзуки-кун. Избавиться от меня тебе будет несложно – для этого тебе потребуется всего лишь раздавить «Ущербное блаженство», как ты раздавил «шкатулку» Ирохи Синдо. Однако это приведет к моему поражению – но не к твоей победе. Если ты просто раздавишь ее, – она переводит взгляд на Ироху-сан, – ты можешь травмировать личность Марии Отонаси, как ты сделал с этой девушкой… или хуже. Ироха Синдо, возможно, еще восстановится, Мария Отонаси – наверняка нет. Ей и так приходится отдавать все силы, чтобы не развалиться. Равновесие настолько нестабильно, что потеря «шкатулки» приведет к цепной реакции, которая ее уничтожит. Уверена, ты и сам это понимаешь, но на всякий случай скажу прямо: если ты применишь силу и раздавишь ее «шкатулку», ее сердце гарантированно разобьется без малейшей надежды на восстановление.
Не хочется это признавать, но, думаю, «О» права.
Я не могу спасти Марию, просто уничтожив ее «шкатулку».
Все бесполезно, если она сама не захочет бросить «шкатулку».
Но это –
– Но это невозможно, – говорит «О», словно прочтя мои мысли. – Из-за твоего предательства она приняла окончательное решение. Ты ведь понимаешь, что это значит, верно? Это значит, что она не отдаст «шкатулку» добровольно. Ее воля настолько сильна, что, даже если ее жизнь будет на кону, она не дрогнет. Ты видел это множество раз, так что сам это отлично знаешь, верно?
Да, я видел и отлично знаю.
Что Мария не может прибегать к насилию даже перед лицом неизбежной гибели. Что она неспособна пожертвовать кем бы то ни было, потому что хочет, чтобы все были счастливы.
Уничтожить ее «шкатулку» ради нее самой.
Мария никогда на такое не согласится. Она никогда не будет действовать ради собственного эгоистичного счастья. Потому я и впал в отчаяние, полагая, что спасти ее уже невозможно.
Однако.
– Я этого добьюсь!
Я узнал, что я спаситель.
Я узнал, что я «рыцарь».
– Мария непременно отдаст мне свою «шкатулку»!
Не знаю, как я этого достигну, но я верю в собственную силу – теперь, когда я наконец заполучил «шкатулку».
Эта сила была создана самой Марией, потому что она этого пожелала, так что я просто не могу не преуспеть.
Я совершу чудо, которое перевернет все с ног на голову.
– Потому что сейчас у меня есть «Пустая шкатулка».
Ничто теперь меня не остановит.
Мм… сперва я заберу Марию у Дайи. Потом я сражусь с Марией и заставлю ее отдать «шкатулку».
– Понятно. Что ж, в таком случае я уничтожу «Пустую шкатулку».
«О» наверняка станет моим врагом.
…Ах, только сейчас я понял истинную суть «О». Лишь после того, как осознал, что она мой враг.
Это же так очевидно; почему же я не заметил раньше? Я должен был узнать ее намного раньше. Как минимум я должен был узнать ее сразу, как только увидел ее нынешнюю форму.
В смысле – разве мне не показалось с первого же взгляда, что они похожи?
«О».
Это всего лишь инициал. Мария создала это существо, и, думаю, она неосознанно дала ему имя «О», с которым и без того была хорошо знакома. Если так – мне в голову приходит лишь одно значение этого имени.
Она хотела стать существом, исполняющим желания других. И в каком-то смысле «О» и есть такое существо. В некотором смысле «О» – ее идеал.
И вот еще – имя человека, которым Мария пытается стать, подавляя саму себя.
Да, по сути это одно и то же. Поэтому я считаю своими врагами их обеих.
С нескрываемой враждебностью я произношу имя «О».
– «Ая Отонаси».
Не знаю, каково происхождение этого имени. Может, источником вдохновения послужил какой-то конкретный человек. Раз это Отонаси– может, кто-то из семьи Марии.
Что я знаю – так это то, что мы оба, и «О», и я, существуем ради Марии.
Но сосуществовать мы не можем. Мы противостоим друг другу всей нашей сутью, и потому лишь один из нас может выжить. Но я ни за что не проиграю.