Пустынная песня

Лёвенштейн Карола

Я погладила его по морде, и он, казалось, начал успокаиваться.

— Разве ты не хочешь домой? Аврора и маленькая Сесилия ждут тебя.

Как только я упомянула имена его самки и дочери, он замер и, казалось, будто решил подумать над этим ещё раз.

— Я знаю, что тебе здесь очень нравится, но пора возвращаться домой.

Ариэль недовольно зарычал, но затем опустил морду и подтолкнул меня. Краем глаза я увидела, как Леннокс непонимающе на нас смотрит, в то время как я открывала стойло и выводила Ариэля на улицу.

— Нужно действовать с чувством, —

улыбаясь прошептала я, но он только закатил глаза.

Однако я увидела, как усмехнулся Торин и направился к стойлу Пико.

После того, как Ариэль покинул загон, остальные драконы тоже с готовностью позволили вывести себя на улицу. А после того, как мы нашли безветренное местечко между двумя дюнами, где все пятеро с удовольствием принялись рыться в горячем песке, мы поспешили освободить загон и упаковать остатки принадлежностей в коробки.

Теперь посреди песка осталось лишь пустое здание, и я выжидающе посмотрела на Леннокса.

Тот поднял руки, загон моментально обратился в пламя и в течении нескольких секунд сгорел дотла.

Я испуганно отпрыгнула назад, в то время как ветер унёс пепел. Пустыня выглядела так, будто здесь никогда не проходило драконьих соревнований с участием тысячи магов.

— Что это было? — испуганно спросила я, растерянно посмотрев на Леннокса.

— Одноразовые дома, — сказал он, пожимая плечами и собрал несколько, оставшихся лежать, веревок. — Новейший хит из исследовательского отдела платы сенаторов. Быстрая постройка и ещё более быстрое снесение. Новая секретная фишка каждого крупного мероприятия.

— Здорово, — сухо ответила я. — Надо будет обязательно рассказать об этом Лоренцу.

Затем я помогла Ленноксу, Рамону и Торину отнести оставшиеся картонные коробки к туристическому бюро, где мы, одну за другой, перенесли их к госпоже Трудиг. Там их приняла команда фавнов и доставила в Акканку.

— Так, сказал Торин, выходя на маленькую площадь возле родника. — Всё готово. Теперь осталось только перевезти драконов в Шёнефельде.

— Так и сделайте, — сказала я. — А я продолжу решать загадку этого послания.

Но Торин не сдвинулся с места. Он наблюдал за тем, как я подошла к роднику и произнесла три слова.

В этот момент из одной улочки вышел бургомистр, теперь снова одетый в свою обычную одежду и с озорством мне подмигнул, будто прекрасно понимал, каким сюрпризом оказалась для меня его двойная жизнь. С его светлыми волосами, обветренной кожей и пятнами краски на штанах он снова выглядел как отшельник и художник, которого я знаю. Однако теперь я знала о его связи с Чёрной гвардией и поэтому его присутствие ещё больше успокоило меня.

Я посмотрела на родник и произнесла слова погромче. В надежде, я осмотрелась, но ничего не произошло. Лишь Нурия вздрогнула и встала. В этот момент из туристического бюро вышла моя бабушка. Две работницы тоже вышли за дверь и с любопытством за мной наблюдали.

Я сделала пару шагов вперёд и повторила слова. Но снова ничего не произошло. Лишь маленькая птичка подлетела и кружа над головой, казалось, хотела ободрить, чтобы я продолжала. Я сделала

ей одолжение и повторила слова, наблюдая за окрестностями. Возможно, где-то откроются ворота или пламенное заклинание скрывало эликсир где-то поблизости.

Краем глаза я заметила, что маленькая птичка подлетела к моей руке и доверчиво села. Она клюнула мои пальцы, и я растерянно посмотрела на в решительности сжатый кулак. Казалось, что она хочет сесть мне на ладонь, но сейчас меня мало интересовала какая-то птичка. Я ещё раз повторила слова, в то время, как маленькая птичка продолжала клевать мои пальцы.

Когда опять ничего не произошло, я разочарованно посмотрела на пальцы, открыла кулак и наблюдала, как маленькая, невзрачная птичка с серо-коричневым оперением, опустилась на ладонь.

Это был обычный воробей, каких можно встретить тысячью. Но этот, казалось, был более доверчивым.

Он прижался к ладошке, и я вновь повторила слова, потому что в этот момент мне казалось, что именно это и нужно сделать.

Птичка радостно защебетала и прижалась к моей руке, в то время как я с удивлением наблюдала за ней. И вдруг маленькая птичка начала сильно дрожать. Казалось, будто её рвёт, и она странно задёргалась. Затем она открыла клюв так, будто хочет выпустить червячка, чтобы накормить птенчика. Однако вместо червячка, из клюва показалось что-то серебренное. Оно становилось всё длиннее и длиннее, и я поняла, что это цепочка, которую она как раз выплёвывала из своего желудка.

В конце концов, цепочка осталась лежать на моей ладони, а маленькая птичка улетела.

Я в недоумении уставилась на свою ладонь, всё ещё не совсем понимая, что только что произошло.

— Цепочка, — прошептала я, изучая её. Она была искусно изготовлена из серебра, и с неё свисала одна единственная жемчужина. Почему-то она показалась мне знакомой.

— Не может быть, — сказала я хрипло.

Эта цепочка с жемчужиной выглядела точно также, как украшение из списка господина Лилиенштейна. Внезапно я поняла.

— Это атрибут власти, — в недоумении прошептала я и посмотрела в сторону бабушки, которая уже спешила ко мне.

— Атрибут власти? — недоверчиво спросила она, обстоятельно разглядывая цепочку.

— Эта цепочка была в списке господина Лилиенштейна, — ответила я, как будто это всё объясняло.

— Однако необязательно, что это должно что-то значить, — ответила бабушка, и я услышала в её голосе сомнения.

— Но зачем тогда кому-то прилагать столько усилий, чтобы так хорошо спрятать цепочку, если это просто старое украшение. За этим должно скрываться нечто большее. Подумай сама, всё сходится. — Я выжидающе посмотрела на неё. — Только мы одни можем проходить через дверь в доме Седони. Возможно, это потому, что в наших венах течёт королевская кровь. У нашей семьи тесная связь с элементами, и мы можем слышать их мелодии. Ты как-то раз сказала, что тебе это тоже под силу, и могу поспорить, что в нашей семье часто проявлялись такие наклонности. Вполне возможно, что твоя бабушка спрятала здесь цепочку, а подсказку скрыла в ветре.