Пустынная песня
Шрифт:
«Спасибо Торин», — ответила я, и почувствовала ужасное чувство вины. Если бы я регулярно, каждые двенадцать часов, не принимала эссенцию колючих функий, скорее всего, чувствовала бы себя точно также.
«Хорошо», — сказала Ширли, а потом коротко объяснила остальным, что выяснил Торин.
Лиана нахмурилась, но потом снова улыбнулась.
— Прекрасно, — сказала она. — Теперь, когда мы всё прояснили, и у тебя больше нет никаких идей, где мог бы быть спрятан эликсир, значит теперь ты сможешь использовать время, чтобы полностью посвятить себя учёбе.
— Похоже на то, — вздохнула я и вытащила
До экзаменов у нас действительно больше не оставалось времени думать ни о чём другом, кроме как о йодовых кактусах, воздушных течениях, правильного действия при тушении лесного пожара или верного состава пищи для драконов.
Утром первого дня экзаменов у всех студентов нашего года нервы были на приделе. Во время завтрака не только Лиана, Лоренц, Ширли, Дульса и я сидели за круглыми столами бледные и потеряв аппетит и продолжали читать свои заметки. Даже Фалько Гёрнер, который обычно был абсолютно спокоен, когда дело касалось академической успеваемости, продолжал беспокойно ерошить себе волосы и дотошно чистить яйцо вингтойбыля, от которого потом не съел ни кусочка, потому что углубился в свой лекционный материал.
Дорина, Алекса и Эгони держались особнякам. С тех пор, как вышел репортаж из дома их лучшей подруги и дочери примуса, они считали себя ещё более выше других, чем когда-либо раньше и редко разговаривали с другими студентами. На самом деле, они заговаривали только, чтобы отдать приказы, которые, однако, никто не выполнял, потому что Скара, в качестве движущей силы в квартете, всё ещё отсутствовала. Когда кто-то интересовался что с ней, они вызывающе отвечали, что Скара просто медленно выздоравливает от перенесённого гриппа и в настоящее время находится у моря, чтобы поправиться, и что её отсутствие ничего общего не имеет с братьями Торрел.
День экзамена начался для всех с теоретического экзамена по магической фауне и флоре у Грегора Кёниг, за которым последовала магическая теория у профессора Хенгстенберг. После этих двух экзаменов, каждый из которых длился по два часа, мы встретились в южном зале на ленче, и настроение было по крайней мере немного более непринуждённым. Однако в получасовом перерыве все только быстро проглотили свой обед, чтобы затем завершить теоретические экзамены по базовым курсам.
К моему удивлению я хорошо написала все экзамены. Ни в теории ветра, ни в теории огня у меня не было больших проблем, и по каждому предмету я смогла перечислить имена важных личностей и их достижения. Наверное, я нахваталось достаточно учебного материала у Лоренца, Лианы и Ширли, так что действительно кое-что осталось в голове.
Только в теории земли у меня были проблемы, но это могло быть также связано с тем, что профессор Нёлль, во время всего одночасового экзамена, крался вокруг студентов, словно хищник, потому что боялся, что кто-нибудь спешит и таким образом снизит его высокие показатели провала экзаменов, которыми он так гордился.
Когда он, в конце концов, собрал экзаменационные листы и отпустил нас, он тщательно обыскал каждое рабочее место, в поисках оставшихся шпаргалок. Но по крайней мере в этот день не нашёл ни одной.
Я не была уверена, будет ли достаточно моих результатов. Но я сделала всё возможное и теперь нужно сосредоточиться на следующем дне.
Сразу
В то время, как я хорошо справилась с теорией, на практический экзамен я пошла с плохим чувством. В течение двух часов мы должны были самостоятельно сделать копию животного изо льда со всеми анатомическими подробностями. Для этого каждый кандидат вытягивал билет, на котором стояло экзаменационное животное.
Я вытащила енота, в то время как Флавиусу Гондену досталась кошка. Я ободряюще ему кивнула. После дополнительных занятий со мной он хорошо нагнал. Сейчас ему просто часто не хватало уверенности в себе, чтобы доверять своей собственной работе. Он решительно кивнул и взял анатомический рисунок, который будет использовать при создании своей кошки.
В моём случае уверенности в себе будет недостаточно. Мои силы были приглушены, и только, если я чрезвычайно сосредоточусь, то смогу в течение назначенных двух часов выполнить задание. Я всё же не осмелилась отказаться от эссенции колючей функии, потому что боялась, что переживания из-за экзаменов совсем меня сломают.
Я тоже сфокусировалась на моём еноте и в течение этих двух часов выполняла дыхательные упражнения из книги из Мантао, чтобы сохранить концентрацию, и чтобы мои магические силы внезапно не отказали. Совсем обессилив, но гордясь своим успехом, я, в конце экзамена, сдала профессору Пфафф моего почти идеального енота.
— Если бы он прыгнул ко мне на стол, я бы немедленно поставил вам отлично, — прошептал он мне, подмигивая. — В следующем семестре у вас получиться, — в конце концов ободряюще сказал он и закончил экзамен.
Во время обеда меня охватила мучительная усталость и Ширли пододвинула мне тюбик с пастой из Лапчатки.
— Торин дал мне её для экзаменов, но тебе она нужна больше, — сказала Ширли, но я только уставилась на тюбик.
Мы использовали пасту из Лапчатки во время нашего первого путешествия в Антарктику, чтобы подкреплять силы.
— С тобой всё хорошо, Сельма? — теперь спросила и Лиана.
— Да, да, — ответила я и взяла тюбик.
Воспоминания об Адаме застали меня врасплох, и на одно мгновение сцены, произошедшие в Антарктике, снова пробудились перед внутренним взором. Как мы сидели, крепко прижавшись друг к другу в маленькой палатке, как Адам и Торин спасли меня из Антарктики. Как нас всё время окружала близость друг к другу, словно согревающая, сильная связь, и каким холодным и безнадёжным было одиночество, которое осталось.
Мне с трудом удалось прогнать эти мысли, в противном случае я останусь сидеть здесь, а на экзамены плюну. Я подумала о брате и сестре, и что скоро буду приглядывать за ними в Тенненбоде. Это чувство сразу же меня заземлило. Я открыла тюбик с пастой из Лапчатки и быстро его опустошила. Тут же я почувствовала, как энергия потекла в мои вены, как затопило ею мой мозг, и усталость сразу исчезла.
— Спасибо, Ширли, — серьёзно сказала я. — Это было спасение в последнюю секунду.
— Ведь для этого и нужны друзья, — ответила она с необычной для неё заботой. — Пошлите уже, не то опоздаем.