Пустынный океан
Шрифт:
— Эолин?
Я медленно повернула голову в сторону Фирюэль и улыбнулась её обеспокоенному лицу. Сейчас только мы остались в храме, да Джувиал, что сидел у одной из колонн, свесив ноги над пропастью. Место, в котором мы находились, напоминало открытую площадку над морем, которую ограничивал лишь высокий купол и статуи.
— Ты ведь уже не русалка…и не демон, я права?
Джувиал повернул к нам свою голову, сощурив зеленые глаза. Он был единственным из всех моих мужей, кто все знал, а потому не отходил от меня ни на минуту.
— Мне не нужно есть, пить и спать, — я опустила голову на камни,
— Истечет?..
— Почему рыцарь провел остаток своей жизни в храме, Фирюэль? — я мягко улыбнулась.
— Я не знаю…
— Он стал залогом мира. Объединил народы, став для них Святым. А разве должны люди жить рядом с Богами? Стоит только дать кому-то возможность, и в мире тут же рождается несправедливость. Он отстранился, потерял человечность и запер себя в Храме, где предпочел умереть, не справившись с одиночеством…
— Но ты же…
— Нет, не волнуйся. Меня не постигнет столь жестокая судьба, ведь, оставив в этом мире нечто слишком ценное для себя, я не смогу забыть свое желание…
— Значит, все же Валькирии? — спросил Джувиал, поднимаясь с пола.
— Что это значит?
— Если я оставлю в себе всю силу, я погибну от неё, но я не могу этого сделать. Остается лишь правильно её распределить, верно?
— Значит, Валькирии это…
— Это мои дочери. Одна из них родится воином и станет героем и защитником этого мира. Две другие будут олицетворять собой день и ночь, оберегая равновесие. Четвертая станет великим магом и покажет народу истинные знания. Пятой будет подвластна запретная магия крови, и она станет карающим мечом за грехи людей. А шестая, — я посмотрела в сторону Джувиала, и тот грустно мне улыбнулся, — та, что будет ближе всех к людям, будет направлять заблудшие души по верной дороге, став самой справедливостью…
— Но что станет с тобой, когда они появятся на свет? — Фирюэль тяжело дышала, прижав руку к груди.
— Я останусь здесь. Одна, — тут же ответила я на немой вопрос в глазах сестры, что с ужасом их распахнула. — Мои дочери сделают счастливыми моих мужей, а мне будет проще присматривать за ними отсюда. Я уже не могу вернуться к людям, понимаешь?
— Но править этими землями…
— Будете вы с Лийамом.
— Я не могу, Эолин!
— Можешь. Таково твое будущее. Мы вместе должны привести свою родную страну к процветанию.
Фирюэль резко опустила голову. В её глазах толпились слезы, и я отвернулась. Я в качестве Богини этих земель. Фирюэль в качестве правительницы. Мои дочери в качестве шести элементов, берегущих мир. И мой секретный седьмой элемент, в котором я оставила всю свою человечность…Только так мы создадим страну, которой желала Богиня. Только так я сделаю дорогих мне людей, что смогут жить беззаботно и в безопасности, счастливыми…
— Но неужели после рождения всех Валькирий мы расстанемся навсегда?! — сквозь слезы прокричала Фирюэль, и мое сердце слабо кольнуло.
— Единожды в год врата Храма будут открываться. И только вы, самые близкие мне люди, сможете меня увидеть. Мы расстанемся еще не
— Но твои мужья…они же…
Фирюэль будто в поддержке посмотрела на Джувиала, но тот отвел взгляд.
— Они знают, что мне будет тяжелее…Да и у них скоро появится слишком много дел, — я улыбнулась, обнимая сестру. — В этом нет ничего грустного. Ведь, пускай мы не будем долго видеться, мы все равно будем рядом друг с другом…Всегда.
Спустя месяц работы, я смотрела на уже довольно длинную траншею. Это будет глубокая прекрасная река, по которой в будущем пройдет немало кораблей. Северяне работали много, тысячи падали от усталости, но их вновь и вновь поднимала моя магия. Пешки, как считала Богиня. Верный и храбрый народ, как считала я. Они были перепачканы грязью и глиной, часто внизу траншеи ползали ядовитые подземные змеи, которых нужно было тут же убивать, но с ними справлялся Баал. Наверняка раньше я бы почувствовала себя диктатором или эксплуататором, несмотря на то, что все это для блага народа.
— Эолин, Иараль родила вчера ночью, — наг скрестил на груди тонкие руки и отпустил в траву змею, что до этого обвивала его плечо. С помощью этих ползучих тварей Баал узнавал обо всем.
— Кого? — равнодушно спросила я, заранее зная ответ.
— Девочку. Она абсолютно здорова.
Баал замолчал, но затем, обвив мои ноги хвостом, несколько наклонился вперед.
— Дети не виноваты в грехах своих родителей.
— Думаешь, я смогу убить новорожденную? Я стала жестче, но не настолько. Я знаю, как дети дороги своим матерям.
— Но ты собралась мстить, верно?
— Да. Но мстить я буду Иараль, а не её потомкам.
Наг тяжело выдохнул. Странно слышать подобные изречения от самого жестокого создания в окружающей меня шестерке. Я посмотрела на умиротворенное лицо своего мужа и распахнула глаза от стрельнувшей в меня мысли. Ведь все мы здесь, но так или иначе изгои своей страны…Мы объединились, не осознавая, насколько близки. Я была нужна Иараль лишь для ритуала и бежала, чтобы спастись. Валефор, хотя и был сильнейшим, страдал от одиночества и предательства и бежал, чтобы найти свое счастье. Баал — изгой в своей семье, Ориас считается преступником, Альфинура ненавидят орлы, а Барбатоса, как оказывается, изгнали из святилища. Джувиал скитался по свету, чтобы найти меня, и сейчас, видя на дорогих мне лицах улыбки, я не жалела ни о чем и будто чувствовала себя живой. Я не стану тем рыцарем, что погиб от силы в Храме. Ведь у меня есть те, для кого я буду жить…
Глава 34
Второй день вышедшая из берегов река, траншею которой рыли северяне ровно три месяца, разносила по затопленному лугу погибшие тела. Тяжелые кожаные доспехи тянули трупы на дно, и по поверхности плыли лишь обрывки флагов, одежды и некоторые съестные припасы, которые тут же уносили птицы. Выживших, что сумели выбраться из-под вызванного мной цунами, добивали воины на берегу. Их пронзенные копьями туши сбрасывали в реку, окрашивая её в красный цвет, что тут же растворялся быстрым потоком. Да, это была быстрая и беспощадная победа.