Пустынный океан
Шрифт:
Повернувшись набок, я ласково улыбнулась еще дремлющему в моей кровати Барбатосу, что мило сопел, прижав к голове красные ушки. Стоило мне притронуться к его густым волосам, как он тут же распахнул взволнованные голубые глаза, приподнявшись на локте.
— Я разбудила тебя. Прости, — раскрыв свои объятия в качестве извинения за совершенный поступок, я вновь искренне улыбнулась, упираясь щекой в макушку оборотня, когда тот, подобно младенцу, прижался ко мне всем телом. Его дыхание у самой шеи щекотало кожу, и хотелось рассмеяться. Я не удержалась и хихикнула, получив в ответ ласковый мимолетный поцелуй в
— И только поцелуй?
Барбатос удивленно вскинул вверх свои брови, состроив просящую гримасу.
— Богиня стала слишком ненасытна и насиловала свою жертву всю ночь. Пожалейте смертника! — нависнув сверху, оборотень сверкнул рядом белоснежных зубов и клыков. Тебе бы в актеры идти, а не в святилище! Обхватив шею Барбатоса руками, я в очередной раз притянула его к себе, целуя в губы. В ответ мне подарили жаркий и пылкий поцелуй. Оборотень всегда был страстным, но немного грубым и неаккуратным, то и дело поддаваясь своим желаниям.
— Что-то смертник не очень-то устал, — со смешком проговорила я, чувствуя на ноге возбужденный пах.
— Богиня же просит!
— В любом случае, сейчас к нам едут гости. Нужно подготовиться.
— Как жестоко с твоей стороны… — наигранно закатив глаза и скатившись набок, Барбатос навострил уши, — опять видение?
— Да, — спокойно ответила, вставая с кровати, — граф Элмонд собственной персоной.
— Тот, что в Совете? Валефор говорил о том, что нам бы поговорить с кем-нибудь из столицы.
— Судьба вновь нам благоволит.
Оборотень усмехнулся и также встал с кровати, принявшись искать свои брюки. Перекинув через плечо волосы, я взяла в другую руку гребень, отметив со вздохом, что пряди посветлели еще на тон. Мой темный насыщенный бирюзовый цвет сменялся на голубой. Не могла назвать этот цвет некрасивым, однако, смотреть на себя в зеркале было крайне непривычно. Кожа бледнела, а аметистовые глаза неестественно ярко блестели, будто я только из воды вышла. Но никто из окружающих меня людей не сказал мне ни одного слова, хотя в их мыслях я и видела удивление.
Через десять минут взволнованный Альфинур принес в палатку плачущую Эофию. Он не отходил от неё ни на минуту, а на её крик реагировал с таким ужасом, что это не могло ни вызвать улыбку. Его отец оказался совершенно таким же, и стоило голодной Эофии подать свой воинственный клич, как они вскакивали с места и принимались носиться вокруг кроватки, пытаясь попутно найти и меня. Отодвинув в сторону ткань платья, я поднесла дочку к груди, что тут же принялась жадно жевать сосок.
— Ух как проголодалась! — не отрываясь от процесса кормления, Альфинур смотрел так внимательно, что на мгновение я даже почувствовала смущение.
— Хорошо она спала?
— Как и ты в моих объятиях, — широко улыбнулся феникс, даря мне взгляд, полный любви.
— Значит, хорошо… — все-таки смущенно ответила я, опуская взгляд на нахмурившуюся Эофию.
— Это точно та самая деревня? — граф хмуро окинул строящиеся избы на месте пустыря, который северяне называли Мертвым.
— Сомнений быть не может! Я же говорил вам о том, что тролли почему-то начали строить здесь поселение на радость местным жителям.
— Если они пришли сюда, значит, их прежний дом разрушен. Это очевидно, — нахмурившись, Фархан поправил
— Мы отправили сюда гонца вперед нас, так что…
— Я знаю, — процедил граф сквозь зубы, всматриваясь в направляющегося к ним тролля. Обычный посыльный, которого прислали сопроводить гостей хотя бы ради приличия. Рыбы здесь было так много, что она выпрыгивала из воды у самого берега, а море таким чистым, что на дне был виден каждый камень, каждая мелкая ракушка. На мгновение графа одолела злоба. Народ в столице готов жрать эту рыбу сырой, чтобы выжить, а её в избытке именно рядом с поселением, где остановились тролли и фениксы. Неужели они знают способ, как быстро разводить рыбу? Чего бы это ему ни стоило, он добьется своего. Эту гребаную рыбу повезут в столицу, иначе не быть ему графом!
Деревня не представляла из себя ничего особенного. Пара колодцев, обычные деревянные дома, стоящиеся в стиле троллей, однако, ни запаха навоза, ни некого хаоса, свойственного деревням, здесь не было. Граф шел молча, злобно сверкая на столпившихся любопытных фениксов и на работающих троллей, что даже не выказывали приветствия проходящему мимо Фархану Элмонду!
— Господин…
Обернувшись на шокированный голос советника, граф, наконец, вытащил хмурое лицо из воротника и несколько округлил глаза, осматривая небольшое здание, сделанное из…воды? Да, внутреннее убранство не было видно вовсе, однако, вода сверкала и переливалась всеми цветами, бурлила в колоннах, перетекала в крыльце, окружала круглые окна…Словно магией призвали воду из моря и придали ей столь причудливую форму обычного дома! Возможно ли такое? Значит, в деревне действительно живет сильный маг!
Граф почувствовал, что в горле встал ком. Давненько ему с магами не доводилось разговаривать. По слухам, все они люди причудливые и немного…не в себе. Быть может, это очередной чудак, возжелавший, чтобы его называли титулом Небес.
Дверь в водный дом открылась, и Фархан сделал неуверенный шаг на крыльцо, боясь. Что провалиться в водную пучину. Твердая поверхность…Тем страннее…Внутри все также оказалось из воды, но внимание привлекало уже не убранство, а те, кто в нем находился. На огромном кресле сидела девушка. Бирюзовые от корней волосы светлели к концам чуть ли не до белизны, большие фиолетовые глаза смотрели спокойно и даже снисходительно, а откровенные одежды, не свойственные северным краям, казались слишком вульгарными. Стоило графу подумать об этом, как девушка опустила взгляд на глубокое декольте и вырез на бедре. Так это её считали Богиней?
Вокруг неё стояло шесть мужчин: трое с одной стороны, трое с другой. Ни один не похож на другого. Все с таким лицом, будто не к беседе, а к мордобою готовились. Молча взмахнув рукой, девушка указала на два кресла, на которые и сели граф с советником.
— Прошу прощения за столь внезапный визит. Позвольте узнать, как я могу к вам обращаться.
— Это не столь важно, поверьте, — у нее был очень мелодичный голос. Наверняка, в её наследии сыграли роль русалки, но почувствовать её расу было почти невозможно. Словно вокруг неё стоял какой-то барьер… — Вы ведь прибыли, чтобы договориться насчет рыбы?